Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат

С восторгом встретил заключение Пекинского договора Н. Н. Муравьев, видевший в нем реализацию своих начинаний. 27 ноября 1860 г. он писал Горчакову: «Теперь мы законно обладаем и прекрасным Уссурийским краем, и южными портами, и приобрели право сухопутной торговли из Кяхты и учреждения консульств в Урге и Кашгаре. Все это без пролития русской крови, одним умением, настойчивостью и самопожертвованием нашего посланника, а дружба с Китаем не только не нарушена, но окрепла более прежнего»[164].

Подписав договор, Игнатьев стал готовиться к отъезду. 5 ноября он отправил Баллюзека в Петербург с текстом договора, а 10-го выехал сам. Перед отъездом его посетил князь Гун и напомнил об обещании российского правительства предоставить Китаю вооружение и инструкторов. Китайцы сделали вывод из происшедших событий и решили укрепить свою армию. Отказ в свое время от русской военной помощи им дорого обошелся. Игнатьев обещал помочь и выполнить эту просьбу. Позднее в Кяхту доставили оружие для китайцев, там же было налажено обучение китайских солдат под руководством русских инструкторов.

20 декабря 1860 г. текст Пекинского договора был утвержден Александром II, а 26-го – обнародован в России.

9 января 1861 г. Горчаков направил письмо в Верховный совет Китая с уведомлением об утверждении договора. Он писал: «Пребывание генерал-адъютанта Игнатьева и все его действия в Пекине служат явным доказательством неизменной и искренней дружбы, существующей между двумя великими государствами, а заключенный ныне между ними дополнительный трактат скрепит эту дружбу еще более тесными узами»[165].

Начался новый этап русско-китайских отношений. В 1861 г. в Пекине была учреждена постоянная российская дипломатическая миссия во главе с Л. Ф. Баллюзеком. Уже в феврале 1861 г. создано консульство в Урге.

Направленные на места комиссары в августе 1861 г. закончили разграничение в Уссурийском крае и подписали карту. В докладе царю от августа 1861 г. Горчаков заключал: «За нами утверждается обширный край, к востоку от Уссури и по Амуру лежащий», на что последовала резолюция Александра II: «Очень рад»[166].

В Петербурге Игнатьев был встречен как герой. Он сразу приобрел в военных и дипломатических кругах известность, ему прочили блестящую карьеру. Он был осыпан наградами. В декабре 1860 г. Игнатьеву было присвоено звание генерал-адъютанта, тогда же он получил орден Св. Станислава 1-й степени, а в январе следующего года – орден Св. Владимира 2-й степени За содействие союзникам по ходатайству Гро Наполеон III наградил его орденом Почетного легиона 2-й степени со звездой. В августе 1861 г. Игнатьев был назначен на должность директора Азиатского департамента МИД.

Не меньшую популярность Игнатьев приобрел в Китае. Его посредническая деятельность, предотвратившая разорение и разграбление Пекина англо-французскими колонизаторами, была по достоинству оценена как китайской элитой, так и простым народом, среди которого он был известен как «сановник И». Население страны знало, что русские не враги и не воевали с Китаем. Такие настроения способствовали установлению дружественных отношений между Россией и Китаем. Они закреплялись с развитием дипломатических и в особенности торговых отношений. Отчет МИД за 1861 г. уже свидетельствовал об оживлении последних, отмечая, что русские торговые караваны еженедельно через Кяхту отправляются в Китай. Первый караван отправился в марте 1861 г. К концу года их число достигло уже 25[167]. Караваны доходили до Пекина и Тяньцзиня. С Китаем были заключены правила караванной торговли. Торговля с Китаем в особенности была выгодна сибирским купцам. Не случайно, когда Игнатьев возвращался в Петербург, в Кяхте сибирские купцы подали ему адрес (который подписали более чем 100 чел.), где благодарили за защиту интересов русской торговли[168].

По возвращении в Петербург Игнатьев подал в МИД записку под названием «Меры, которые необходимо теперь принять для приведения в исполнение Пекинского договора и упрочения нашего положения в Китае»[169]. Он считал, что нужно ковать железо, пока горячо, и не останавливаться на достигнутом. Записка содержала рекомендации по организации разграничения, скорейшему учреждению русских консульств в Урге и Тяньцзине, разрешению китайским купцам временной беспошлинной торговли чаем в Сибири и на Нижегородской ярмарке (а затем по сниженным пошлинам). Говорилось в записке и о необходимости срочного открытия в Пекине дипломатической миссии, и о помощи Китаю оружием, и о посылке туда военных инструкторов. Давались рекомендации об усилении состава Русской духовной миссии (в частности, увеличение штатов и назначение ее главой архиерея), а также учреждении при ней школы и больницы. Писал Игнатьев и о Приамурье, и о налаживании телеграфной связи с Иркутском и Николаевском, а также с южными портами.