Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат

В апреле 1861 г. в связи с репрессиями против студенческих демонстраций подал в отставку либеральный министр народного просвещения Евграф Петрович Ковалевский. Это повлекло за собой решение его брата Егора Петровича также уйти в отставку с поста директора Азиатского департамента. Горчаков прочил на эту должность Игнатьева, молодого перспективного дипломата, уже хорошо ознакомившегося с положением дел на Востоке. А пока что решено было дать ему небольшое, но важное дипломатическое поручение – отправиться в Константинополь с официальным визитом для поздравления от имени Александра II султана Абдул-Азиса в связи с восшествием его на престол. Поездка преследовала также цель ознакомиться с положением Османской империи как объекта, связанного с будущей деятельностью Игнатьева.

Игнатьеву было предписано оставаться в Вене до получения нового указания. Пребывание в главных европейских столицах дало возможность молодому дипломату познакомиться с общественной жизнью Европы, о которой в последние годы, находясь в Средней Азии и Китае, он не имел достаточной информации. Игнатьева неприятно поразило развитие революционного движения в европейских странах, сочувствие Европы волнениям в Польше и крестьянским выступлениям в России в связи с реформой. Он даже преувеличивал влияние этих процессов на общественно-политическое настроение, заявляя, что «Европа теперь в таком положении, что не правительства, не политика управляют народами, а одни деньги и тайные общества, удивительно развившиеся в последнее время. В их руках все – и журналы, и общественное мнение, и сила, и власть. Общества эти подкопались под все здание общественного благоустройства и ждут только, по-видимому, вспышки, чтобы дружно начать дело разрушения»[175].

3 июня 1861 г. Горчаков отправил Игнатьеву в Вену предписание ехать в Константинополь с письмом Александра II. Министр писал: «Уверьте султана в личных лучших чувствах императора и желании его видеть согласие между двумя державами. Надеюсь, что вы в лучшем свете представите нашу политику»[176].

После Крымской войны Россия была заинтересована в установлении дружественных отношений с Турцией. Внешнеполитическая доктрина «Слабая Турция – самый удобный сосед», принятая еще в 1802 г., не отвечала современным реалиям. Она приводила к усилению позиций в Османской империи западных держав, в особенности Англии, Франции и Австрии, в руках которых мог оказаться контроль над проливами. Поэтому Россия стремилась к восстановлению своего влияния в Османской империи и особенно в ее балканских провинциях. Осторожная поддержка национально-освободительного движения христиан, с одной стороны, должна была усилить авторитет России среди христианских подданных султана, с другой – заставить Турцию считаться с Петербургом, несмотря на недавнее военное поражение. Российская дипломатия старалась уверить турок в неизменных дружеских чувствах и одновременно указывала на экспансионистские цели западных держав. Султан же боялся и европейских агрессивных замыслов, и России и стремился лавировать между ними, извлекая для себя пользу из их противоречий.

Официальный визит Игнатьева к султану являлся первым после войны актом подобного характера и свидетельствовал о намерениях Петербурга придерживаться дружественных отношений с Турцией. Абдул-Азис был польщен тем, что представителем императора явился дипломат, так успешно проявивший себя на Дальнем Востоке. Как писал Игнатьев родителям 18 (30) июля 1861 г. из Константинополя, султан принял его на другой же день после приезда и был доволен как письмом царя, так и приветственной речью Игнатьева. «Мне говорили потом, что султан доволен, что прислали такого знаменитого», – добавлял Игнатьев[177]. В честь посланца великий везирь (премьер-министр) Али-паша дал парадный обед, а Игнатьев был награжден турецким орденом Меджидие 1-й степени.

Поездку в Константинополь Игнатьев использовал и для ознакомления с положением Османской империи, и для установления связей с работавшими там российскими дипломатами, политическими и общественными деятелями. Из Вены он отправился в Турцию водным путем по Дунаю и Черному морю. Это дало ему возможность посетить Белград, Будапешт, Земун, Видин и ряд дунайских городов, где находились российские консулы – А. Г. Влангали, М. А. Байков и другие. Они ознакомили Игнатьева с положением дел в Сербии, Венгрии, Болгарии, в славянских землях Австрии.

В Константинополе Игнатьев встречался с некоторыми турецкими министрами, а также с константинопольским патриархом, с которым, по-видимому, обсуждал греко-болгарский церковный вопрос и проблемы его урегулирования[178]. Игнатьев имел также ряд бесед с российским посланником А. Б. Лобановым-Ростовским.

Вернувшись в Петербург, Игнатьев привез Александру II ответное письмо Абдул-Азиса, где содержался положительный отзыв о посланце царя. Первое дипломатическое поручение в Турции прошло успешно. В конце августа 1861 г. Игнатьев был назначен директором Азиатского департамента МИД.