Николай Пржевальский – первый европеец в глубинах Северного Тибета

Сама эта площадка господствовала над окрестностью и, проезжающие по почтовой дороге, которая проходила в 2-х вёрстах от неё, видели её заблаговременно. С большим трудом экспедиционные солдаты в течение двух дней выкопали в твёрдом каменном грунте могилу. Два гроба – один деревянный, другой – железный, изготовили солдаты местного гарнизона, а украшением его занялись все вместе каракольские обыватели. Дамы изготовили прекрасный венок из искусственных цветов. Сами же солдаты сделали огромный венок и гирлянду из веточек ели. В таких печальных приготовлениях прошло время до 26 октября, когда около 8 часов вечера получено было от командующего войсками округа по телеграфу разрешение предать его тело земле.

На следующий день в 08.30 утра перед лазаретом и на далёкое расстояние по дороге к Иссык-Кулю выстроились все наличные войска города Каракола. Здесь же присутствовали и почти все обитатели этого города. В сопровождении оркестра и артиллерии двинулась печальная процессия… Гроб был настолько тяжёл, что его едва донесли до пушечного лафета, которым воспользовались за неимением дрог. Многочисленные провожающие, даже дамы, все 12 вёрст шли пешком. На дороге и перекрёстках встречались толпы киргизов. Всю дорогу пели певчие, сменяемые оркестром. Погода сухая и ясная, солнце глядело совершенно по-летнему.

Возле могилы, войска, зашедшие вперёд, выстроились и пропустили с должными почестями процессию, спутники-товарищи сняли с колесницы-лафета гроб и понесли к приготовленному склепу…

„Залпы орудий и пехоты, – вспоминал Роборовский, грозно разносили грустную весть далеко по озеру и по окрестным горам… Началась служба. Рыдание спутников, бывших тут многих сторонних людей и женщин, возносились вместе с душевною мольбою к Всевышнему упокоить душу усопшего раба Николая…“

Окончился обряд погребения, священник бросил горсть земли, и на краю могилы появился полковник Я. И. Корольков.

„20-е октября настоящего года“, – сказал он, будет, бесспорно, причислено к числу скорбных дней всем образованным миром. Особенною же скорбью скажется день этот во всём нашем отечестве, ибо в этот день оно лишилось одного из известнейших тружеников на поприще науки из числа сынов своих – Николая Михайловича Пржевальского…»

Могила Н. М. Пржевальского

Охарактеризовав затем в кратких словах деятельность Пржевальского, как путешественника, который много способствовал распространению и возвышению среди населения Средней Азии престижа русского имени, Корольков воскликнул:

«Господа! На нашу долю выпала честь упокоить на нашей земле прах великого русского работника. Не только Россия, весь мир, которому известно имя Пржевальского, будут смотреть на эту могилу…»[345]

Затем выступил с прощальным словом доктор И. Крыжановский, говоривший сквозь слезы и заставивший плакать всех, окружавших могилу.

«Хотя телесный его (Пржевальского) образ и скроется скоро из глаз наших», – сказал доктор, – «но внутренний дух его, обессмертивший себе всемирную учёную славу, никогда для нас не умрёт. Он постоянно будет витать над русскою землёй, он выдвинет из среды русского народа подобных себе отважных и неутомимых исследователей природы, и постоянно будет служить для них путеводною звездой на трудном и тернистом пути учёной славы…»

По окончании надгробных речей, склеп был заделан, засыпан землёю, а на могиле водружён большой чёрный крест, на котором В. И. Роборовский написал, согласно воле покойного, простую надпись: «Путешественник Николай Михайлович Пржевальский. Родился 1839 года, марта 31-го. Скончался 1888 года, октября 20-го». Таким образом, предсмертное желание Николая Михайловича было исполнено: его похоронили на берегу Иссык-Куля.