Читаем Николай Васильевич Парин в письмах и воспоминаниях. Жизнь, посвященная океану полностью

Чудесная нежная музыка, записанная на подаренных им пластинках, ласкала слух и приводила в состояние небытия. Кто-то их взял переписать навечно. А папуасский лук с натянутой титевой из копры и четырьмя деревянными стрелами напоминают о Новой Гвинее, и вызывают восхищение и изумление своей подлинностью.

Ты вспоминал рассказы Ширидана, который сообщил, что в отдаленных горных районах Новой Гвинеи и Новой Британии сохранился каннибализм, который м-р Ширидан объясняет недостатком соли в пищевом рационе туземцев, но, в основном, для ублажения злых духов. Даже существуют охотники за головами, которые они высушивают, причем имя обреченного должно быть обязательно известно. Это был священный фетиш, которому поклонялись и который, по их понятиям, оказывал влияние на судьбу племени. В разных деревнях им мог быть обломок кости, или камень. Есть сведения о съеденных ими врагах из соседних племен и миссионерах, пытающихся людям каменного века внушить любовь к ближнему. По словам Ширидана, этот ужас убийства миссионеров имел место быть и в год захода «Витязя» на Новую Гвинею, т. е. в 1957 г.

И в наши дни во многих странах сохраняются реликвии, которые, как считается, обладают чудодейственной силой.

Продолжение письма:

«Раньше здесь в Рабауле находилась столица немецких колониальных владений всего района Новой Гвинеи. Город состоит из европейской, китайской и туземной части. Туземцы-папуасы – основная масса населения. Они владеют банановыми, кокосовыми и другими экзотическими деревьями, разводят кур, и свиней и живут совершенно безбедно. Женщины выкармливают грудным молоком поросят. Для работы привозят на 2 года туземцев из Новой Гвинее, из внутренних районов Новой Британии, с Новой Ирландии, о. Бугенвиль и из других мест. Поэтому племенной состав папуасов чрезвычайно пестр. Различная татуировка и разнообразные прически, различия в изуродованности ушей, в мочки которых вставляются металлические обручи, до безобразия их растягивающие. Запрещено употребление спиртных напитков. За продажу алкоголя продавцы подвергаются тяжелым наказаниям. Пьяный туземец теряет человеческое обличив и проявляет свои зверские первобытные инстинкты».

«Ходят по городу, обмотав нижнюю половину тела белой плотной юбкой. Все жуют бетель, поэтому зубы у них коричневые. Отличаются очень добродушным и веселым нравом. По вечерам ежедневно толпами собирались на палубе и устраивали экзотические танцы. Краски крайне яркие, изобилие всех цветов радуги. Заросли пальмы в свете яркого солнца, деревья, усыпанные пылающими тропическими цветами всех оттенков, громко ахал при виде черных туземцев-папуасов, говорящих на оригинальном языке – пиджн-инглиш».

«Наибольшее впечатление от Рабаулау меня оставила поездка на коралловые рифы и на действующий вулкан Матупи, из которого клубился дым. На рифах мы провели весь день, плавали в аквалангах. Красота подводного мира не поддается описанию – кино «Голубой континент» это лишь грубая подделка».

Удивительный по красоте внешний облик тропических рыб, которых ты описываешь и даже приводишь названия семейств, к которым они относятся, открылся перед твоим взором, когда с аквалангом ты предпринял первую не совсем удачную попытку плавания среди коралловых рифов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное