Николай Вавилов - Китайская власть - 2023

Фундамент западного и российского востоковедения составляют знания о колониальном периоде существования Китая, когда западные страны и СССР имели непосредственное отношение к формированию внутренней политики и стратегии воюющих между собой групп китайских милитаристов первой половины XX в. Они безнадежно устарели. Новые знания о происходящем во внутреннем дворе «китайского Кремля» — резиденции Чжунаньхай, некогда бывшей штабом Русской императорской армии в Пекине во время Боксерского восстания, практически недоступны. Смерть Ван Мина и Пэн Дэхуая в 1974 году окончательно закрыли канал достоверной информации о Китае для высшей политической элиты СССР, лишили Россию доступа к политической инсайдерской информации и возможности влиять на Китай. Годы политического безвременья, утраты суверенитета в России, разворот двух стран в сторону Лондона и Вашингтона, привели к запустению в отечественном востоководении, вырождению его в науку об экзотическом восточном соседе, которое прервратилось в значительной части в лучшем случае в прибежище ярких фокусников, в худшем – явных шарлатанов и агентов влияния, отрабатывающих западные и китайские пропагандисткие штампы о «китайской экспансии», «вассале Китая» или о «победе рыночного социализма в Китае и полном отсутствии проблем». Реальные проблемы Китая, его элит, его внешней и внутренней политике, проблемах роста производительных сил, культуры, науки, религии – в лучшем случае сводились к переводу статистических материалов Госстата КНР, передовиц «Синьхуа», сдобренных литературщиной сравнений с историями Сражающихся царств.

В худшем – открытым антироссийским повторением «выводов» Пентагона, RAND и SIPRI  — рождающим в отношении Китая зоологические страхи, препятствующие росту влияния РФ на процессы восточного соседа. В это же время в России и Китае выросло целое поколение людей, получивших высшее образование на китайском языке, активно работающих в Китае – огромное количество практиков-профессионалов, лишенных теории происходящего в Китае, вынужденных питаться токсичными выводами тех, кто зачастую не провел в Китае и месяца своей жизни, но при этом предлагающим свою экспертизу высшим органам государственной власти России, находясь в прямой зависимости от грантов китайских органов власти. Любая попытка младших научных сотрудников указать «корифеям востоковедения» на вопиющие нестыковки в описываемых процессах натыкалась на зубовный скрежет и фанатичное камлание заученными максимумами «мирная передача власти новому поколению китайских политиков», «успешные реформы рыночного социализма» и т.д.

На другом фланге знаний о Китае, однако действовали поборники «сакрального экстаза», «гаданий во время чайной церемонии» и «битвы конца в год белой крысы» – Россия, ее понимание Китая, оказалась в тисках между зарубежной пропагандой и эпилиптическими припадками придорожных гадателей и шаолиньскими фокусниками, которых чурались все имеющие отношение к реальной многолетней, и что главное — результативной работе в Китае профессионалы, но не смогли избежать органы высшего управления РФ.

Утрата адекватной теории структуры китайских политических групп привела нас к появлению противоречивых теорий, положения которых исключают друг друга, а появление новых фактов разбивает данные теории вдребезги.

Последней нитью, которая связывала западную прессу с внутренней кухней «Запретного города», оставался Гонконг, однако сегодня Гонконг почти полностью утратил свои возможности проникать во внутренние процессы китайского госаппарата, будучи почти полностью поглощенным материком, и превратился из игрока Запада в участника китайского внутреннего политического процесса, инструмент влияния Китая на Запад.

Ложные построения гонконгских аналитиков дали Западу неэффективные понятия «партии принцев» — китайского неодворянства потомственных руководителей, противопоставленного якобы выходцам из низов — «комсомольцам», которые, по сути, составляли такую же когорту потомственных руководителей. С треском провалилась теория о возможности прохождения в верховную власть в 2018 г. «чжэцзянской региональной группировки» во главе с Чэнь Миньэром, а несбывшийся «прогноз» о том, что глава «партийной полиции» Ван Цишань заменит «комсомольца» Ли Кэцяна на посту премьера, поставил под сомнение аналитические способности российских китаеведов, принявших эту тайваньскую «активку» за чистую монету — гонконгские и тайваньские исследователи все чаще выполняют роль нанятых лоббистов активных операций различных региональных групп Китая.