Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?! (СИ)

- Брат, – девушка протянула руки, желая убедиться в том, что она не спит. Несмело, чего за ней раньше не замечали, она коснулась лица варийца, легонько провела по его шрамам и обхватила лицо ладонями. От осознания того, что она не спит, на глаза навернулись слезы. – Брат, я… ты… я не сплю? Ты со мной…. Этот кошмар закончился?

- Да, все закончилось, – тепло произнес вариец, накрывая ладошку сестры своей и, обхватив ее пальцы, поднес ладонь к губам. – Ты вернулась.

- Брат, – девушка расплакалась и, обхватив шею варийца, уткнулась лицом Скайрини в плечо, твердя. – Там, без тебя, мне было так страшно. Как же я рада, что все закончилось.

- Никки…

Вариец обхватил ее руками, прижимая к себе единственного дорогого человечка. О том, что эта девчушка с разными глазами и седыми волосами запустила свои пальчики в его душу, а после запала в нее полностью, стало неотъемлемой частью Варии, Занзас старался не думать. Для него это было не важно. Важно было то, что сейчас она рядом, живая, с ровно бьющимся сердцем. Это было самое важное.

- Никки-чан очнулась, – улыбался Луссурия, стоя в коридоре. Рядом стоящий Леви кивнул. – Пойду заканчивать ее наряд. Уверен, ей, да и боссу, он понравится.

- Ши-ши-ши, принцесса, с пробуждением, – улыбался Каваллини, стоя у дверей, прислонившись спиной к стене. Руки он закинул за голову и стоял вполне расслаблено, но все знали, что это наиграно.

- Бел… братик… Бел.

- Очухалась-таки, – хмыкнул Суперби, стоя у кровати. – Вот и славно. Успеешь посмотреть мой бой. Я еще не дрался.

- Дядя…. Нет, Скуалло, – улыбнулась Николетта, утирая последние слезы.

- Хорошо, что ты справился, Верде, и она очнулась.

- Вайпер, – тепло улыбнулась девушка, увидев, что Аркобалено приземлился на ее колени. – Прости за это, ладно?

- Что ты…?

Девушка быстро сцапала иллюзиониста Варии в объятия и прижала его к себе. Тот недовольно что-то пробурчал, но замолчал, решив, что хоть сейчас можно позволить ей подобную вольность. Только ей и больше никому другому.

Верде, стоя в стороне и наблюдая за тем, как Туман Аркобалено оказался в цепких руках хрупкой на вид девушки, поражался тому, как одна девчушка пятнадцати лет смогла превратить жестоких убийц и маньяков в такой вот взвод мягких плюшевых медвежат, готовых на все ради нее.

- Никки-чан, – в комнату влетел Луссурия, неся четыре коробки. В двух явно была обувь, а вот остальные две. – Я сшил для тебя прекрасные наряды в стиле нашего отряда! Как же я рад, что ты, пусечка моя, очнулась!

- Дядя Лу, – то, как лицо девушки светилось, стало понятно: ей не терпится примерить наряды, приготовленные Солнцем Варии для нее. – А можно… ну… я сейчас примерю?

- Разумеется, – засветилось Солнышко отряда, а после нахмурился и строго посмотрел на представителей мужского пола. – Вы же не будете присутствовать при примерке, а? И не подглядывайте!

Это им донеслось вслед, как только все мужчины оказались за дверью. Даже Занзас не успел среагировать, как его вышвырнули из комнаты в коридор. Он даже возмутиться не успел!

- Луссурия-сан, мы подождем вас на кухне, – обратился к варийцу Нагиса, улыбаясь офицерам. – Думаю, после почти двух дней Летта будет очень голодной.

Те, недолго думая, отправились на кухню. И никого не волновало, что сейчас как бы ночь и пора бы уже спать, ведь завтра будет трудный день. Они слишком долго ждали пробуждения девушки, чтобы сейчас пойти спать.

- Знаешь, дядя Лу.

- М?

- Я… узнала свое имя. Узнала, как меня звали до того, как я попала в Эстранео. Меня звали Франческа, – говоря это, девушка не отрывала взгляда от луны, что вышла из-за туч. После Николетта повернулась к варийцу и произнесла: – Однако она растворилась и была уничтожена в лабораториях. Ее разобрали по запчастям, оставляя лишь основу.

- Никки-чан…

- Не надо делать такое лицо, дядя Лу, – улыбнулась варийцу Скайрини, поправляя форму и легонько теребя мех на капюшоне. – Я видела свое прошлое, но знаешь,… теперь я снова боюсь.

- Никки…

- Вас, убийц из независимого отряда я не опасаюсь, у меня даже мысли не возникает, что вас нужно бояться. Вам я доверяю, вы моя семья, – произнеся слово “семья”, Николетта вздрогнула, словно от холода и обхватила себя руками за плечи. Она снова отвернулась лицом к окну, вглядываясь во тьму. – Но другие люди. Я боюсь предательства. Боюсь… удара в спину.

Луссурия подошел и обнял ее со спины, накрывая ее ладошки своими руками и согревая своим теплом, даря поддержку и излучая понимание. Ему было понятно, почему девушка решила выговориться именно ему: он сначала думает, а после делает. Если бы она рассказала об этом старшему брату, тот разнес бы Намимори, не разобравшись, и увез девушку в Италию. Вария бы ему в этом помогала, разумеется, но лучше сначала узнать все, что можно, а уже после принимать решения.