Читаем Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?! (СИ) полностью

На Скайрини это не подействовало, так что девочка отпустила его руку и спрятала взгляд. Она не хотела говорить, что не может уснуть сама. В лаборатории им всегда что-то вкалывали, и дети вырубались.

Толи брюнет догадался о чем-то, толи еще по какой-то причине, но он разулся и лег рядом с девочкой. В отчете врача, что сделал необходимые анализы, было сказано, что в крови девочки были обнаружены остатки сильнодействующего наркотика. С какой целью ей их вводили было неизвестно, но сам факт того, что девочку пичкали наркотой…

На лице девчушки засияла счастливая улыбка, и она прижалась к мужчине, используя его плечо как подушку.

Сам же Скайрини только хмыкнул и уставился на засыпающую девочку. Ее волосы были абсолютно седыми, что было удивительно. Глаза были разными, а сама девочка была довольно хилой. Так же было неизвестно, сколько девочке лет и вариец надеялся утром получить ответы на все свои вопросы.

Посреди ночи вариец проснулся от возни под боком.

- Чего еще, малявка? – хриплым ото сна голосом проворчал Скайрини, но тут же пораженно замолчал, глядя на мечущуюся по кровати малышку.

По вскрикам, слезам и движениям было понятно, что девочке снится что-то ужасное. Вполне возможно, что кошмары. А если не они, то воспоминания.

- Эй, – протянул руку вариец, едва прикоснувшись к плечу малышки, но та заверещала так, словно ее каленым железом пытают.

Тут хочешь, не хочешь, а проснешься окончательно. Вскочив с кровати, вариец открыл дверь и рявкнул на весь коридор:

- Врача сюда! Немедленно!

Требуемый человек появился спустя пару минут. Он сразу понял, что от него требуется. Осмотрев девочку, которая продолжала метаться, он вколол ей что-то. Судороги прекратились, и малышка просто заснула.

- Что ты ей вколол? – спросил вариец, глядя на безмятежное лицо спящей малышки.

- Успокоительное, – вздохнул врач, потерев переносицу. – Минут пять назад я закончил анализ крови девочки. То, что я там обнаружил,… – мужчина покачал головой, с жалостью глядя на спящую малышку.

- Что ты нашел, мусор?

- Повышенное содержание тяжелых металлов в ее крови… поразительно уже то, что она все еще жива, – покачал головой врач, посмотрев на босса. – Я уже говорил, что обнаружил остатки наркотиков?

- Да, – кивнул вариец, присаживаясь на край кровати и поворачиваясь лицом к девочке, прислоняясь спиной к спинке кровати.

- Подозреваю, что ей вводили не только наркотики, но и небольшую дозу яда. Уж не знаю, что из нее пытались сделать, – на этих словах врач фыркнул, – но если бы вы пришли хотя бы на пару часов позже, ее бы уже не было в живых.

Вариец слушал врача, но неотрывно наблюдал за сопящей девчонкой, что спала так безмятежно, словно это не она пять минут назад металась по кровати, плакала и кричала от боли.

- А успокоительное, что ты ей дал? – спросил наконец вариец, поняв, что девочка успокоилась после того укола. – Разве ты не можешь колоть ей его постоянно?

- Боюсь, если я так сделаю, она умрет уже после второй инъекции, – мотнул головой врач, размышляя о чем-то.

- Ладно, можешь идти – махнул рукой Скайрини, устраиваясь на кровати.

- Но она снова…

- Я сказал, ты можешь идти, – раздраженно повторил вариец, подняв на вздрогнувшего врача пылающие гневом глаза.

Врач удалился, а вариец просто наблюдал за спящей девочкой. Та, почувствовав рядом тепло, прижалась к боку Скайрини. Занзас, немного помедлив, положил руку ей на плечи, притягивая девочку ближе.

- Больше ты не вернешься к тем отбросам, – уверенно произнес вариец, глядя на умиротворенное лицо малышки. – Над тобой больше никто не посмеет издеваться.

Спустя пару часов девочка беспокойно завозилась и тогда…

Вариец вздрогнул, почувствовав волну пламени Дождя. Поначалу он подумал, что это его орущий капитан явился, но нет, его пламя разительно отличалось от пламени, исходившее от… девочки?

Но поразительно было даже не то, что у девочки пламя Дождя. Было поразительно то, что от нее так же исходило пламя Неба. Причем это была не смесь Неба и Дождя. Они ощущались раздельно, словно одно из них неродное для девочки.

Когда Скайрини об этом подумал, догадка пронзила его мозг, подобно игле.

- Неужели…

Девочка распахнула глаза и уставилась на варийца, по телу которого прошла дрожь, а кулаки начало жечь пламя Ярости.

- Эм… извините?

Ее тихий голос и робкое прикосновение ладошки к плечу варийца привело последнего в чувства и он постарался поумерить свой пыл. Не хватало напугать девчонку еще сильнее. Хотя трудно представить, чем ее еще можно напугать.

- Спи, мелочь, – недовольно пробурчал босс Варии, кидая взгляд на девочку.

Щечки малышки покрылись краской смущения, и она уткнулась лицом варийцу в живот, удивляя его подобной реакцией.

Однако когда ее дыхание выровнялось, а пальцы, сжимающие край одеяла, ослабли, вариец положил руку на плечи малышке и отвел взгляд, глядя в окно. Совсем скоро уже встанет солнце. Скоро рассвет, а Скайрини не сумел толком поспать. Кажется, кого-то ждет интересный день. Ох и туго придется рядовым и офицерам, если они не вовремя подставятся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство