Никому не говори!

Даже сейчас. Я не видела его прихода. Будто почувствовала его животную энергию и взгляд озверевшего психа на себе. Улыбнулась одним уголком, прекрасно зная, о чём его мысли сейчас. Снова поносит меня в своей голове, называя шлюхой, но думает, что ещё не поздно. Может, отрезвить его? Избавить от иллюзий, как делает это мой отец? Нет, я верила, что люди способны меняться и начать жить заново… но не я. Уже поздно. Да и ни к чему. У меня не будет семьи, детей и домика у озера, о чём там обычно мечтают соплячки моего возраста? Меня этого лишили. Лишили иллюзий. А теперь пора бы взяться за голову и, наконец, вырваться из цепких щупалец надежд. Пора навестить туалетную патаскушку.

Выключила музыку через пульт и села, оперев руки в пол. Стоит пёсик. Взглядом сверлит. Чуть ли не придушить готов, но понимает – нельзя. Он же мент, а вокруг мои люди. Тот же самый Паша стоит с видом преданной болонки заглядывает мне в глаза, но стоит Захарову рыпнуться, как пуля будет в его красивом лбу.

– Нашёл что искал, Антош?

Он скривился, будто лимон проглотил, и сцепил руки за спиной.

– Нет.

Я усмехнулась. Конечно, нет. Я бы уже получила отчёт от своего безопасника. Смерила Захарова взглядом, прикидывая использовать его сейчас по назначению или позже, когда вернусь. Выбрала «во время». Будет ещё один повод ткнуть ему в рожу, что не такой уж он белый и пушистый, как думает.

Свесила ноги со сцены и спрыгнула на пол с помощью Паши. Обошла Захарова вокруг и усмехнулась.

– Тогда тебе будет полезно прокатиться со мной. Паша. Подготовь машину.

Глыба мышц кивнула и поспешила прочь, а я поманила работника милиции за собой.

– Ты её поймала! – удивленно воскликнул он. – Что ты с ней сделала?

Да что ж такое-то? Он меня кем считает?

– Пока ничего, – заключила холодно, поднимаясь по лестнице. – Но будешь сюрпризы мне устраивать, что-нибудь, да сделаю.

– Зачем тебе это, Фризер? Какую игру ты ведёшь?

Я остановилась на самой вершине ступенек и воззрилась на него сверху вниз. Как же он хорош собой. Слегка волнистые волосы отросли, но стоит их остричь, как облик обычного парня сменится на настоящего хищника. Он выглядел слегка моложе своих лет, но тяжесть прямого взгляда не заметить или выдержать невозможно. Хотелось бы, чтобы всё сложилось как в сказке. Чтобы сердца вдруг забились в унисон, а неожиданно вспыхнувшие чувства преодолели все преграды и даровали счастливое будущее, но… Всегда есть это «но».

Усмехнувшись и позволив цинизму охватить нутро, я смерила его холодно оценивающим взглядом.

– Игры ни к чему, капитан. Всё, что меня волнует, у меня уже есть.

Надежда в чёрных глазах погасла, оставляя всё то же презрение, и чувственные губы скривились в усмешке. Я добилась своего. В этот раз. Только вот легче мне не стало.

– Тогда отпусти девчонку. Передай её мне, и пусть дальше уже закон…

– Закон! – с отвращением выплюнула я, – пустой звук, Захаров. Мне мало того, что она будет гнить за решёткой.

Неожиданно для меня он вдруг сделал какие-то выводы и поднялся на одну ступень выше, оказываясь на одном уровне со мной.

– Всё дело в ревности? С чего тебе ревновать?

От этого заявления я слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки. Да, я ревновала, но не это было моей целью, не глупая женская месть. Вскинув бровь, я провела пальцем по губам, которые так хотела поцеловать, что аж мои зудели.

– Всё немного сложнее, Антош. Не спорю, та сцена в грязном туалете позабавила, но не настолько, чтобы ревновать. Ты слишком переоценил себя, – лукаво улыбнувшись, я подмигнула и стукнула его по кончику носа. – Смотрю, глупые мыслишки появляются в твоей головушке, выдавая желаемое за действительное? Не стоит, Антош. Меня привлекает только тело. Душу можешь оставить себе. А теперь будь хорошим мальчиком и лучше подожди меня снаружи – не хорошо заставлять девушек ждать.

На скулах заходили мышцы, а глаза горели настоящим адским пламенем. Я упивалась его реакцией. Искренняя. Дурманящая. Сжигающая рациональность в моём мозгу. Я бы вцепилась в него сейчас, если бы он, молча, не развернулся и не направился бы к выходу, по пути прихватив бутылку алкоголя с бара. Его реакция на мои слова напрягала меня. Так не злятся на слова безразличного сердцу человека. Ещё час назад я бы всё отдала за это осознание, но теперь… Чёрт, теперь я и сама не понимала чего хочу – раздавить его в щепки или же пленить?

Возобновив путь к своей комнате через проход за плотными портьерами на втором этаже, я снимала с себя безделушки и размышляла над этой неожиданностью. Спесь Захарова поубавилась, но на её смену пришло что-то иное. Что-то не нужное мне. Уж в мужчинах я разбиралась и отлично видела, что в нём что-то изменилось. Это было очень мелким и, кажется, даже не существенным… или же нет? Стоит ли мне просчитывать свой каждый шаг с ним или же пусть себе плещется в своей песочнице? Дерьмо. Я впервые не до конца понимала мужчину. Да и себя тоже. Да, я любила его, но для меня этого мало, чтобы начать задумываться о его задетых чувствах, а именно это я сейчас и делала!