Никому не говори!

Весь этот бред не по-детски вывел меня из себя и, отлипнув от стены, я приблизился. Нина уже давно перестала измываться над обнажённой девушкой, а мне нужны были ответы на другие вопросы. Наверное, укол всё ещё продолжал действовать, потому что Катя, увидев меня, не встряла в штыки, а наоборот как-то приободрилась. Думает, что «вознаграждение» это я? Дура. Но, следуя примеру Фризер, я положил руку на щеку девушки на столе и провёл большим пальцем по нижней губе, а блонду аж дугой выгнуло.

– Что за люди приезжали к твоему парню, Катерина?

Старался, чтобы голос был тихим и не грубым, но от долгого молчания и сильного стояка в штанах всё-таки охрип.

– Я не видела их. Витя… Витя уходил из дому.

– Куда?

Серые глаза пожирали моё лицо. Она вся вспотела от сильного возбуждения и, кажется, мозг у неё вообще не соображал, потому что отвечала не сразу и язык еле ворочался.

– Его машина… ждала у под… езда.

– Ты видела номера?

Она покачала головой, облизывая губы, и провела языком по подушечке моего пальца. Было противно как-то, но это отозвалось волной жажды в теле, заставляя меня повторить её действия со своими губами. Серые глаза вспыхнули, заворожёно следя за моим языком, а я почувствовал странное удовлетворение и тягу проделать то же, что и Фризер. Это было лучше, чем запугивать и избивать людей до полусмерти.

Я провёл пальцем по упругой коже, продавливая его в рот, и задал тот же вопрос твёрже. Девушка покачала головой, всасывая меня по самую фалангу и прикрывая глаза. Вынув палец, я повёл рукой ниже, вырисовывая узоры на подбородке, скулах, шее, ключицах.

– А имена? Хоть чьи-нибудь, Катя? Телефонные разговоры, беседы с друзьями. Что угодно.

Она закивала, выпячивая грудь мне на встречу.

– Я слышала его разговор с Женей на балконе. Они обсуждали список гостей на мероприятии, и Горзин… господи… он начал покрывать матами какого-то Слабко… пожалуйста, прекрати это…

– Что ещё ты знаешь? – прерываю её поток мольбы, спускаю руку к груди, играю с соском и наклоняюсь к уху. – Будь хорошей девочкой, Катюш. И я дам тебе всё, что захочешь.

Дыхание срывается в длинном и громком стоне, и я перемещаю руку на живот, давая ей остыть.

– К нам приезжал какой-то Кубрынин. Они обсуждали, что ещё нужно для бомб и речь зашла о Нине. Что от неё тоже нужно избавиться.

– Почему?

Она вдруг зашлась в истеричном хохоте.

– А ты до сих пор не знаешь с кем связался?

Я впервые за это время посмотрел на Фризер, которая улыбнулась лишь уголками губ, и судя по тому, что она не вмешивается, сучка не против, чтобы я узнал.

– Просвети, Катерина.

– Фризер – настоящий ящик Пандоры во плоти. Ходячая энциклопедия грешков сильных авторитетов. Она знает обо всех и всё.

Вот как. Теперь маленькая часть большого пазла сошлась. От Фризер действительно хотели избавиться, потому что понимание, что в любой момент может всплыть что-то грязное, основательно натягивает нервы. И мои тоже. Что у неё есть на меня? Всё? Или что-то отдельное? Тем не менее, она этим не пользуется. Пока.

– Последний вопрос, Катерина. Евгений Горзин. Каковы были его цели?

– Гурьянов! – со стоном выдохнула она. – Он отец Жени. И он убил его мать… ах… нет!

Я выпрямился, отходя на шаг от девушки. Эта новость оглушила меня. Женя был детдомовский. Мы были в разных домах и ни разу не встречались, но в отличие от меня, Женя попал в казённый дом в подростковом возрасте. Отца отродясь не было, а мать погибла в автокатастрофе в Мове, перед тем, как Гурьянов стал депутатом. Ещё один пазл сошёлся. Но разве это повод бросать на произвол судьбы жену и пятимесячного сына?

– Молодец, Катюша, а теперь отдохни. Ты заслужила?

Нина поднесла к шее блондинки ещё один шприц, но я успел в последний момент, хватая её за руку.

– Подожди! Последний вопрос!

Фризер усмехается, переводя взгляд на меня.

– Простите, капитан, но время вышло.

Сука. Какая же она сука.

– Я пойду на любую сделку, только дай задать всего один вопрос.

Она наклоняет голову на бок и закусывает губу.

– Мои условия ты знаешь, Захаров.

Мои погоны. Я нервно рассмеялся, потому что и сам уже не пределе, но отступить уже не могу. Нина отодвигает руку в сторону, а я кладу ладонь на внутреннюю сторону берда и веду её выше, заставляя Катю всхлипывать от удовольствия. Н-да. Забористая дрянь.

– Мне нужен адрес вашей квартиры, Катерина. И адрес квартиры Жени.

– Я не знаю, где живёт Женя! – жалобно стонет девушка, поддаваясь тазом мне на встречу, но выдает нужные координаты её жилья, которые я тут же вбиваю в заметки на мобильном.

Больше Катерина мне не интересна. Она действительно теперь бесполезна. Фризер вводит ей снотворное, и девушка отключается. Я наблюдал, как Нина бережно укрывает простынёй блондинку, и задал волнующий вопрос:

– Что ты с ней сделаешь?

Фризер стянула перчатки и швырнула их на столик. На ярких губах играла довольная, но напряжённая улыбка. Откинув завитые локоны за спину, она повернулась ко мне и смерила меня с головы до ног странным взглядом.