Никому не говори!

Сомнения, что, возможно, я окажусь бесполезной Антону, больно кольнули в груди. Я хотела поддержать его. Хотела стать опорой, чтобы он не боялся, что мною воспользуются против него, но, кажется, именно то, что я его недооцениваю, делает его уязвимым. Господи. Я уже сама не понимаю правильно ли поступаю сейчас? Может, это моё копошение абсолютно зря? Может, стоит просто довериться ему? Нет, нет, нет. Я должна быть уверена, что мой Антон будет твёрдо стоять на ногах в Мове, потому что здесь, в Петре, ему делать нечего. Отсюда он не доберётся до столичных уродов, которые загнали его друга в тупик, а это для него дело чести.

Оставив распоряжения остальным четырём парням и что-то сказав в открытое окну Ксюше, Антон двинулся ко мне, стряхивая с волос влагу. Дождь пакостно моросил, исключая нужду в зонтах, но противно увлажнял одежду. Поэтому Захаров сейчас выглядел куда сексуальнее, чем раньше. Растрёпанные волосы вились, придавая его лицу мальчишеский образ, а эта его развязная лёгкая походка, с которой он обернулся, всё так же следуя ко мне спиной, и что-то выкрикнул Владу, вообще не вписывалась в образ работника «С.Б.Р.Р».

Я попыталась припомнить об этой организации хоть что-то, но в памяти лишь всплывали упоминания из статьи, когда окончилась война между Республикой и Южным Содружеством. Их благодарили за победу, за чистое небо над головой, за мирное время впереди. Никаких имён, должностей или упоминаний о действиях. Сухая «благодарность Службе Безопасности Русской Республики в борьбе за свободу» в одну строчку, и всё. Больше ничего. Все знают, что они существуют, но никто не знает, где они, кто и чем занимаются. И, кажется, пазл наконец-то собирается, но это лишь догадки. Ведь не может же быть такого? Не может же мой Антон, мой бешеный и порой неуравновешенный мент, быть частью такой сильной системы? Или может? И если это так, то почему они разбрелись по стране?

Антон появился в городе через полгода после окончания тридцатилетней войны. Республику тогда рвало на части между правительством и бандитами, которые теперь были бизнесменами. Удивительно, но у Захарова получилось держать Петру в руках, не позволяя криминалу разгуляться на всю катушку, но всё же и этот город постиг раздор. Лишь сейчас положение пришло в относительное равновесие и на улицах стало более или менее спокойно. Только поэтому мне удавалось держать клуб в ежовых рукавицах и не скатываться до обычной преступницы, убивающей своих недоброжелателей. Мне было достаточно лишь умело манипулировать ими с помощь той информации, которую я знала, а взамен меня не трогали и не пытались выдавить с рынка. Но что будет теперь? Что если я не всё учла?

Да, Антон избавил меня от контроля моего отца, и я теперь могла не распространять его наркоту в своём клубе, но ведь он не единственный мой враг и есть сотни других, кто захочет завладеть таким лакомым кусочком, где тусуются сынки депутатов. И они будут действовать теперь более рьяно. Удивительно. Избавившись от отца, я избавилась так же и от его покровительства, которое в какой-то степени сдерживало натиск конкурентов. Помогут ли мне мои возможности и знания теперь? Нет. И это новая проблема. Даже если я отдам «Люкс», который теперь был для меня лишь заработком, я всё равно не избавлюсь от врагов. Пока я жива, живы грешки самых ярых отморозков в нашей стране и за мной будут вести постоянную охоту, которая так же коснётся и Антона. Я становлюсь помехой для моего мента. Становлюсь опасностью и уже являюсь его слабым местом, а он должен быть сильным. Ничто не должно мешать ему осуществить его план. Даже моя жизнь.

– Всё. Я всё решил. Ты готова?

Готова ли я? Нет. Я не готова исчезать из твоей жизни, но ради её сохранности я пойду на всё.

– Да. Я готова.

Глава двадцать пятая

Антон

– Чувствую себя школьником на выпускном, – проворчал, оттягивая воротник, но в глазах Лисёнка был такой не поддельный восторг и столько восхищения, что это просто заставляло улыбаться.

– Ты выглядишь шикарно, Антош!

– Да?

Я опустил взгляд на свою красавицу и сжал челюсти. Она была просто преступно красива. Волосы собраны высоко на затылке в какой-то пышный рогалик, открывая изумительную тонкую шейку. В маленьких ушках длинные серьги с какими-то цепочками. Треугольный вырез чёрного платья был украшен вышивкой и открывал взору идеальную ложбинку и изящные ключицы, а пышная юбка с разрезом до середины бедра заставляла напрячься, потому что то и дело в ней сверкала её стройная ножка. Хорошо хоть рукава у этого платья есть, хотя какие там рукава, так, две прозрачные тряпочки в сеточку.

Глядя на мою нимфу, у меня перехватывало дыхание от её красоты. Идеальная женщина.