Никому не отдам

  ...Мол, был у внучки какой-то математик. Шибко умный типа, ага. Только вот мало того, что тяжелее ручки отродясь ничего не поднимал, так ещё и принялся доставать девку глупой ревностью. Она ж красавица у нас, естественно, на неё все смотрят. Ну, вот как-то и устроил ей сцену ревности прямо здесь за то, что кто-то из полицейских на дороге с ней поговорил как-то не так. А Алёнка, дескать, глазки ему строила. Ей к тому времени осточертела его ревность глупая, она взяла его за шиворот и да выгнала взашей. Хахаль-то ейный хоть роста и высокого был, ничего так и не смог сделать, постенал под дверью и уехал с позором. Алёнка-то, она даром что роста маленького - дивчина дюже сильная. С тех пор она мужиков к себе на пушечный выстрел не подпускала. Разочаровалась видно. А потом Линочка умерла - мама Алёнкина, так вообще не до кавалеров было...

   - А вот ты, студент, видно крепко в душу ей запал. Так что, не робей. Только послушай старика, не ревнуй её. Никогда! Осознал? - веско закончил дед.

  Довольный Саймон весело подмигнул стражу леса и уверил в том, что прекрасно понял, осознал до глубины души и такой глупости себе никогда не позволит.

  Когда они вернулись, стол был накрыт, и опять на нем красовались разносолы, да иная вкуснятина, одурманивая волшебным запахом. Алёна, сменившая деловой костюм, на простенькие джинсы и рубашку, как раз заканчивала нарезать салат. Немного поворчав на внучку, Ефимыч полез в подпол и достал оттуда запотевшую бутылку какой-то настойки.

   - О! Сам делал! - Довольно прокомментировал он, ставя бутылку на стол, - Одно здоровье, никаких посторонних примесей. На травах да меду лесном настояна, листочком черемуховым приправлена. Чисто бальзам! Алёна, давай неси стопочки. Нужно спрыснуть заборчик-то, чтоб век не покосился.

   - Давай Саймон! - страж чуть ли не впервые торжественно назвал его по имени разлив по стопкам ароматный настой - обмоем работу, и ты Алёнка присоединяйся. Такая внуснятинка и тебе не повредит. Нервишки подправит опять же. А то ты какая-то дерганая приехала. Я заметил.

   - Дед, много не наливай, - Алёна поставила маленькую стопочку и для себя, - мы утром свеженькими должны быть как огурчики. Нам съездить кое-куда надо.

   - Не ропщи, Дьяволёнок, - он притворно погрозил ей, - от моей настойки ещё никто с больной головой не вставал. Да и крепкий он парень. А ты с одной стопочки, вообще только здоровее будешь. Так что поехали. Дай бог не последняя. Все путем будет!

  Глава 8

   - ...Уверена, он что-то задумал, - закончила Алёна подробный рассказ о своих подозрениях и о странном поведении декана.

  Дед, хмурясь, посмотрел на нее:

   - Дергун, говоришь, Пётр Владленыч... хм... знаю я его. Он тут давненько ошивается. Лет двадцать его гоняю из заповедника. И угрожал, и стыдил - ничего не действует. Напустит на себя загадочный вид и твердит, как умалишенный, мол, вы не понимаете, что здесь за место, сколько возможностей у него. Называл себя избранным, кстати.

   - Ты мне не рассказывал, - Алёна с удивлением уставилась на старика. - Я думала он здесь только с началом раскопок, так он сам говорит. Хотя в том, что он нечист на руку, я с самого начала подозревала. И раньше бывали странности, но такой наглости он никогда не допускал. Всегда вежливый был, приторный до зубовного скрежета. А сегодня, как с цепи сорвался.

   - Тю! нашла, кому верить! - протянул он. - Это он откопал ту груду камней, что вы позже дольменом обозвали. И по его инициативе здесь весь это сыр-бор начался. Хорошо дочка моя умницей была, аж до Президента дошла, да тот мужиком совестливым оказался. Вот и не позволили тут все перекопать к чертям собачьим.

  Алёна молча переваривала информацию. Дергуна она не боялась и точно знала, как поставить на место. Сегодня ей помог Сай, она с благодарностью вспомнила, как побледневший декан испрашивал у нее прощения, кидая перепуганные взгляды на поразительно спокойного парня. Но, если будет надо, и сама справится.

  Дед тоже немного помолчал, раздумывая.

   - Говоришь, попрекал тебя должностью? Не боишься, что попытается уволить из университета?

   - Неа, - он помотала головой, - силенок не хватит, я ручаюсь, что наш ректор Иван Максимыч сам его терпеть не может. И потом, помнишь, он вообще-то эколог, ему все эти раскопки ножом по горлу. А у Дергуна на карте полянка одна была обведена. Та самая, моя любимая с холмиками, там же лес вокруг. Никакая техника не проедет - ректор костьми ляжет, но дорогу проложить не даст. Рубить вековые деревья для него, как детей убивать.

  Саймон слушал, не вмешиваясь в разговор, но в этот момент немного дернулся и озабочено заглянул ей в глаза.

   - Любимая полянка?

   - Ну да. Она здесь недалеко. Хочешь - отведу. Там волшебное место.

   - Хочу. Люблю чудеса, - потерянно улыбнулся парень.

   - Да был ты там, - махнул дед рукой, - помнишь, где я тебя первый раз нашёл? - и пояснил ей: - он, когда сюда приехал, видать свернул не туда и вместо вашего лагеря к той полянке вышел. Так и познакомились, - дед просиял, - он сразу мне понравился. Так и думал, что не последний раз виделись.