Никому тебя не отдам

– Был конец августа, я пришел с тренировки по рукопашке и застал на лестнице Игоря, бледного, напряженного. Он быстро спускался к машине. На мой вопрос, что случилось, он лишь бросил «потом» и уехал. Несколько следующих дней он постоянно ходил задумчивым. А потом попросил меня съездить с ним кое-куда. Мы приехали в старую часть города, хорошо мне знакомую по временам курьера. Там отсиживались те, кто уже доживал последние дни своей наркоманской жизни. У них уже ни на что сил нет, тем более на то, чтобы где-то искать дозу, а потом куда-то ехать. В тех полуразрушенных местах всегда найдется парочка снующих курьеров. Честно, я тогда вообще не понимал, что мы там забыли. Думал, что-то по работе. Но когда мы зашли внутрь одного здания, провонявшего гнилью, смертью, грязью, всем тем, что я раньше даже не замечал, и прошли в дальнюю комнату, где остановились перед кем-то, скрутившимся в комок на тонком матрасе, меня ждал величайший шок в моей жизни. Игорь с тяжелым вздохом сказал, что это Станислав Привалов, его сын.

Маршал взглянул на девушку и усмехнулся:

– Да, у меня лицо было примерно такое же, как и у тебя сейчас. Стас был наркоманом, стоявшим на пороге смерти. А присмотревшись к тому, кто лежал на полу, я вспомнил, что сам продавал ему наркоту довольно долгое время. Когда я спросил у Игоря, зачем мы здесь, он сказал мне следующее: «Ты хотел знать, почему я выбрал тебя. Вот почему. Ты абсолютная противоположность моего родного сына. Он имел все, что хотел, с детства и в итоге не хочет жить, предпочитая умирать здесь от того, что продаю я. Идиотская ирония жизни. А ты, наоборот, рос в этих условиях и так рвешься к жизни, что не заметить этот огонь в тебе, вокруг тебя невозможно. Ты очень сильный человек, Глеб. Поэтому прошу, – Привалов упал на колени передо мной. – Прошу, помоги ему. Научи ценить жизнь».

– Ну, судя по тому, что Стас жив, ты помог, – Мила изо всех сил пыталась проморгаться, но одна слезинка все-таки скатилась по теплой коже.

– Помог, – Глеб наклонился к девушке, нежно опустил ладонь на щеку и большим пальцем осторожно вытер мокрую дорожку. – Конечно, помог. И дело даже не в том, что Игорь меня просил, и я ему обязан, просто я не понимал, как можно не любить жизнь. И сейчас не понимаю, ведь в ней столько всего прекрасного…

Девушка мягко улыбнулась, глядя в темные глаза, с нежностью смотрящие на нее, и потерлась щекой о теплую ладонь, так и оставшуюся рядом с ее лицом. И чтобы исключить возможность ее исчезновения, Мила легонько обхватила запястье руки Маршала, прижав к себе. Глеб улыбнулся, показывая, что совсем не против этого ее жеста. Напротив, ему нравилось видеть, как она стремится к нему со всей искренностью, на которую была способна. Он словно грелся в ее проявлениях нежности, ведь всю осознанную жизнь был лишен этого, не зная о существовании таких чувств в целом.

Было хорошо вот так сидеть рядом с Милой, но нужно продолжить рассказ.

– Не буду рассказывать, как именно я его вытягивал, процесс неприятный, но, в итоге, Стас сказал, что его жизнь принадлежит мне. Игорь, после выздоровления Стаса, сделал меня своим преемником, сказав, что он не ошибся во мне, я действительно, по его мнению, великий человек.

– А с Мишей что? – поинтересовалась Мила.

– Он сын людей, с которыми Игорь ведет бизнес. Ну, законный который. Однажды довелось его спасти от каких-то гопников, хотя я тогда не понял, кого именно я там спасал, потому что позже выяснилось, что у Мишки неплохой такой опыт в драках. И тем не менее, с тех пор мы друзья.

– А Егор?

– Василиск. Работал на Игоря уже тогда, когда меня сюда только привезли. Позже мы вместе тренировались. Могу сказать, что противник он хороший. По крайней мере, с ним действительно приходится сражатся как в реальности. Он не будет жалеть. И аккуратным не будет. Мог поступать подло, но ведь и мои противники не отличаются честностью. Но когда меня назначили преемником, Василиск должен был мне подчиняться. Он тут же ушел из организации. Высмеял мой взрывной, детский характер, выставил вспыльчивым дураком, спровоцировав на драку и не ответив мне, и ушел.

– И его отпустили? – удивилась Мила. Она всегда считала, что такие организации не отпускают людей, на них работающих.

– Он наемник. Это подразумевает, что он может уйти, когда сочтет нужным не работать больше на кого-то. Да и к тому же, попытайся мы его убрать, ничего не вышло бы. Он же Василиск, как никак.

Мила засмеялась:

– Ты так говоришь, будто это все объясняет. Мне то, что он Василиск, ничего не говорит.

– Ну скажем так, что он очень хороший убийца и его никто не сможет убить, – с улыбкой ответил Глеб.

– А Захар? Его ты откуда знаешь? – Мила вспомнила еще об одном кусочке жизни Маршала, упавшем на ее голову.