Никотин убивает…

— Да, мисс. Действительно, крайне неприятная накладка. Миссис Бичер уже высказала Розе свое мнение по этому поводу… Там звонит мистер Рэндалл, мисс…

— А какого черта ему от нас надо? — рявкнул Гай.

— Насчет черта он ничего не говорил, сэр.

— Не дерзи! — взвился Гай. — Не надо подходить к телефону, вот и все! Так ему и передай!

— Стелла, пойди поговори с ним, — проговорила мисс Гарриет, немного приходя в себя. — Все-таки неловко… Хотя непонятно, зачем ему втемяшилось звонить нам в ТАКОЙ день.

Стелла со вздохом отложила газету:

— Почему именно я должна с ним говорить, мне непонятно, — заметила она, но все же встала и вышла в холл, к телефону.

— Хэлло, это Стелла. Что случилось?

В трубке зазвучал бархатный голос Рэндалла:

— Моя милая кузина, доброе утро! Скажи мне только одну вещь — почему до сих пор вы не показали мне вашу прелестную голубоглазую Розу Давентри?

— Замолчи, черт бы тебя побрал! — кипя от ярости, прошипела в трубку Стелла. — Какое у тебя дело к нам?

— Только это, увы, — из трубки донесся смешок.

— Тогда иди к черту!

Стелла повесила трубку.

Не один Рэндалл увидел в свежих газетах эти фотографии и заметки. Вскоре в «Тополя» прибыла миссис Гертруда Лаптон, вне себя от праведного гнева. Первым делом она поинтересовалась, уволена ли уже Роза Давентри, а если нет, то почему. Во-вторых, понимает ли миссис Мэтьюс весь ужас допущенной ею оплошности, и если не понимает, то почему. Наконец, что сделала ее сестра мисс Гарриет, чтобы не впустить в дом репортеров, и если ничего, то почему.

Самым главным ее вопросом было, однако, то, что конкретно предпринимает полиция для выявления убийцы, и на этот вопрос ни у кого не нашлось вразумительного ответа. И величественная миссис Лаптон вынесла свой вердикт:

— Все расследование велось чрезвычайно неумело, и я не вижу ни малейших признаков того, что полиция хоть что-то делает для поиска убийцы моего брата!

Этот суровый приговор, вынесенный славному Скотленд-ярду, показался бы, однако, не совсем справедливым Ханнасайду, который в это время находился в конторе Джилса Каррингтона, держа перед собой раскрытую бухгалтерскую книгу Грегори Мэтьюса.

— Не знаете ли, Каррингтон, какая связь была между Грегори Мэтьюсом и субъектом по фамилии Гайд?

Джилс покачал головой:

— Боюсь, что нет. А что именно вас интересует?

— Я изучил его банковские записи, — сказал Ханнасайд. — Оказалось, что основная часть чеков, по которым деньги приходили на счет Мэтьюса, были подписаны неким Гайдом. Поглядите. Это весьма солидные суммы, причем переводы были регулярными, строго раз в месяц.

Джилс взял книгу и стал просматривать ее.

— Похоже, они вместе вели какой-то бизнес, — заметил он. — Но если это и было так, я ничего об этом не слышал. Может быть, он владел магазинчиком, в придачу к своим акциям, но не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал?

— Трудно сказать. Может быть, что-нибудь в этом роде. Я говорил с управляющим банком, но он знает не больше вашего. Все чеки были погашены филиалом фостеровского банка в Сити. Старший кассир сразу узнал все эти чеки. Думаю пойти туда еще раз, попробовать что-нибудь из них вытянуть.

— Все пустое, — покачал головой Каррингтон. — Я вам одно скажу — если кто-то понимает в этом темном деле, так это Рэндалл Мэтьюс.

Ханнасайд невесело усмехнулся.

— Я уже думал о нем. Но, как и следовало ожидать, мистер Рэндалл Мэтьюс вовсе не горит желанием доверить мне свои секреты. Но все равно, я попробую его расколоть еще раз, если все остальное провалится.

Ханнасайд вышел с Адам-стрит, где помещалась контора Каррингтона, и зашагал в сторону Сити.

В филиале Банка Фостера клерк встретил Ханнасайда весьма холодно. Видите ли, сказал клерк, заламывая бровь, наш банк очень старый и имеет некоторые незыблемые правила. Эти молодые выскочки, создающие то, что, кроме них самих, никто не может назвать банком, — это они завели моду давать полиции сведения о клиентах. А были времена…

Ханнасайд, который старался не создавать себе врагов на пустом месте, вежливо слушал, кивал и улыбался. В конце концов, он получил информацию, но весьма краткую. Сам клерк никогда в глаза не видел Джона Гайда. Счет был открыт много лет назад. Клерку представлялось вероятным, что Джон Гайд был агентом какой-нибудь шотландской фирмы. Его зарегистрированный адрес был на Гэтсби Роу, 17. Других сведений у клерка не имелось.

Ханнасайду не составило большого труда найти Гэтсби Роу, узкую улочку в центре Сити. Под номером 17 был газетный киоск, где также продавались дешевые сигареты и виски. У двери была привинчена табличка, на которой значился некий мистер Х.Браун. Магазинчик был довольно заплеванный, тусклые окна не мыли здесь, вероятно, с прошлого века. Ханнасайд толкнул дверь и прошел внутрь, вдыхая спертый запах застоявшегося табачного дыма. И тотчас же дверь за стойкой отворилась, оттуда выползла грузная женщина и довольно нелюбезно поинтересовалась, чего ему надобно.

— Я ищу мистера Джона Гайда, — сказал Ханнасайд. — Насколько я понимаю, он здесь живет?

— Его нет, — безразлично сказала тетка. — А когда придет — не знаю.