Никта

С той ночи она и повадилась часами сидеть перед зеркалом, отрешившись от всего. Могла даже забыть покормить сына, хотя, если он начинал плакать, она мигом приходила в себя. Поначалу Джордж старался не замечать странности в поведении жены, но потом игнорировать их стало невозможно: всё существование Анны свелось к тому, что она либо спала, либо смотрела на своё отражение, причём делала это не только в спальне, а везде, где замечала зеркало — в прихожей, в туалете, в гостях… А если блестящих поверхностей рядом не было, она доставала свою косметичку.

«Что ты ожидаешь там увидеть? — раздражённо спрашивал Джордж. — Так хочется снова полюбоваться на тот чёртов гроб, который тебе привиделся?».

Анна вместо ответа лишь беспомощно смотрела на него.

Джордж понял, что дело принимает скверный оборот, и обратился к врачу. Не хотелось признавать, что его жена — всегда такая спокойная и умная, намного умнее его самого — попросту сходит с ума без всяких причин, но он не мог дальше безучастно смотреть на её угасание. Он отвёз Анну в хорошую психиатрическую клинику, и там она месяц проходила курс лечения. Вернулась слегка отощавшей, но зато она стала прежней Анной — женщиной, которую он любил, а не призрачной тенью перед зеркалом. Он уж думал, что всё кончилось. Но вот опять…

Джордж скрипнул зубами. Чтобы успокоиться, он прижался лицом к теплому затылку жены и вдохнул запах её волос.

«Неужели мне никак тебе не помочь, малыш?».

Поняв, что заснуть не удастся, он тихо поднялся и, не включая свет, подошёл к трюмо. В скудном свете комната в отражении казалась совсем маленькой. Джордж посмотрел на тёмную фигуру, в которую превращался он сам по ту сторону холодного стекла, и ему вдруг стало зябко. Вспомнились страшилки, которые он слышал в детстве — якобы зеркала являются проходом в другой мир и способны высосать душу из человека, если он будет слишком часто в них смотреться…

«Пойду приму горячую ванну, — устало подумал Джордж. — Расслаблюсь, выкину из головы плохие мысли, а там и заснуть будет проще».

Отворачиваясь от зеркала, он заметил краем глаз нечто, что заставило его замереть.

Кроватки Гейба за его спиной не было — только пустой паркет…

Джордж быстро обернулся. Гейб был на месте — мерно посапывал носом, и кровать, в которой он лежал, тоже не собиралась никуда исчезать.

Он ещё раз посмотрел на зеркало с гулко бьющимся сердцем. На этот раз в отражении всё было правильно.

«Показалось… Чёрт, с выходками Анны я скоро сам свихнусь».

Вздохнув с облегчением, он пошёл прочь от трюмо. Открыв дверь спальни, он обернулся и посмотрел на зеркало в последний раз. Чёрный силуэт в мире-перевертыше сделал то же самое, и в напряженности его позы Джорджу почудилось немое отчаяние.

Анна сидела перед зеркалом. За окном сгущались сумерки, в домах зажигались вечерние огни, но она не спешила включать свет. Гейб ползал в манеже, играя с разноцветными пластмассовыми шарами, и время от времени хлопал в ладоши, но Анна не смотрела на сына. Оцепенение охватило её — мыслей в голове не было, она полностью сосредоточилась на бледном пятне в полумраке, которое было образом её лица.

Всю прошедшую неделю она, как могла, боролась со своей тягой. Она обещала Джорджу, что справится с напастью, и действительно старалась… по крайней мере, когда он был в доме. Оставаясь же одна, она не могла ей противостоять — снова и снова обнаруживала себя перед зеркалом и стояла так минутами, порой часами. Только Гейб мог вырвать её из этого ступора, и она спешно шла к сыну, а потом на скорую руку занималась домашними делами, чтобы всё успеть к возвращению Джорджа. Муж, видимо, считал, что она постепенно отвыкает от навязчивого действия, но правда была в том, что ей становилось только хуже: сегодня Анна целый день с утра до вечера просидела перед трюмо, лишь ненадолго прервалась в обед, чтобы покормить ребёнка. В доме было не убрано, еда кончилась, на автоответчике копились сообщения. Раньше Анна до такого не доходила.

«Скоро вернётся Джордж», — подумала она, но чувство вины, вызванное этой мыслью, быстро растворилось в омуте кататонии.

Анна пристально смотрела на отражение, а оно, в свою очередь — на неё. За эти дни ей сотню раз мерещилось, что оно совершает движения, которые она не делает, и наоборот — остаётся на месте, когда она шевелится. Но Анна понимала, что это обман зрения из-за того, что она слишком долго смотрит в одну точку. На самом деле зазеркальная Анна двигалась тождественно с ней, как полагается. А то, что Анна порою могла найти на лице двойника эхо чувств, которые она сама вовсе не испытывала — то были проблемы в её собственном восприятии…

Окно осветилось жёлтым светом от автомобильных фар, и Анна услышала знакомый рокот мотора «плимута». Джордж вернулся с работы. Нужно было немедленно заставить себя оторваться от зеркала.

«Давай», — сказала Анна себе. Она медленно встала с табурета, но так и не смогла отвести взгляд от зеркала. Гейб в манеже следил взглядом за матерью, посасывая пальчик.

Машина заехала в гараж, мотор заглох. Анна замотала головой, чтобы избавиться от наваждения.