Никто кроме нас

Крепко стиснув зубы, Андрей стрелял длинными очередями, совершенно позабыв о необходимости беречь патроны. В такт лихорадочно бьющемуся ППД в голове металась одна единственная мысль: не дать опомниться, успеть свалить как можно больше затянутых в серые мышиные мундиры фигур, которые в этот момент, даже не воспринимались как живые люди. Главное было не позволить им переправиться, иначе конец. Он даже не заметил, как опустел вместительный диск, только почувствовал, что оружие перестало биться в его руках. Несколько раз дернул затвор, злобно выругался, и схватив с бруствера запасной магазин трясущимися руками принялся вставлять его в автомат.

Совершенно неожиданно встретив отчаянное сопротивление, немцы, тем не менее, довольно быстро опомнились. На лодках засверкали вспышки автоматных и винтовочных выстрелов. С правого берега ударил пулемет, пока безуспешно пытаясь нащупать пограничников. Однако первые потери от кинжального огня русских оказались достаточно велики, и в случае продолжения переправы обещали быть еще большими.

Командовавший ротой обер-лейтенант отдал приказ отступить. Его солдаты должны были, продвинувшись вглубь советской территории, взаимодействуя с наступающими на соседних участках другими подразделениями разведбатальона 299 пехотной дивизии вермахта, блокировать и уничтожить 9-ю погранзаставу и максимум через 40 минут после начала наступления выйти в местечко Кшечев. А если дело пойдет так и дальше, то задачу выполнять будет просто некем.

Сначала надо было подавить эту проклятую огневую точку, которая грозила спутать все планы.

Яростно огрызаясь ответным огнем, лодки попятились. К заполошно бьющему с немецкого берега пулемету присоединились еще два, и похоже, сообща им удалось нащупать «секрет» пограничников.

— Твою мать — наконец справившись с магазином, Карасев одной очередью срезал двоих на ближайшей лодке и едва успел нырнуть на дно окопа — слышь, командир, что делать то будем? Долго мы так не продержимся. А сейчас они еще и минометами долбанут, вообще с землей смешают.

— К своим пробиваться надо, ракета уже была. — сплюнув скрипящий на зубах песок, прохрипел сержант — бери пулемет.

Оглянувшись на позицию пулеметчика, понял все без слов. Наливайко навалился на бруствер, уткнувшись в землю коротко стриженной, огненно — рыжей головой. Андрей осторожно опустил тяжелое, безжизненное тело товарища на дно окопа, затем, устроившись поудобнее, упер в плечо приклад ДП.

Видя, что стрельба с советского берега прекратилась, фашисты, вообразив, что зловредная огневая точка подавлена, снова высыпали на открытое место, готовя вторую попытку переправы. Пара очередей быстро убедила их в обратном, заставив отступить под прикрытие деревьев и кустарников. На белом песке песчаной косы остались лежать три или четыре неподвижных тела. Диск пулемета опустел, а над головами пограничников вновь засвистели пули.

— Уходи — старший наряда попытался выглянуть, и тут же поспешив нырнуть за бруствер, ошалело ощупывая голову, с которой шальная пуля сорвала фуражку — я прикрою. Капитану доложишь, что противник численностью до роты переправляется на нашем участке и вероятно попытается обойти заставу.

— Не командир — сидя на дне окопа, ударом ладони Андрей установил на место полный магазин и упрямо покачал головой — вместе уйдем. Ты первый, я прикрываю, потом ты прикрываешь, я выхожу. Авось да получится.

Бросив внимательный взгляд на подчиненного, после некоторого колебания сержант кивнул, и ужом выскользнув из укрытия, стремительно перекатился в сторону.

Несколькими короткими очередями Карасев прикрыл его отступление, тут же вызвав на себя шквал огня с правого берега, поспешил нырнуть вниз. Быстро проверил карманы погибшего Наливайко, вытащил документы, пальцы нащупали небольшой сверток. Слипшиеся леденцы, те самые монпасье, еще вчера купленные в местечке и заботливо завернутые в тетрадный листок. Внезапно комок подкатил к горлу. Он аккуратно уложил конфеты обратно и провел ладонью по окровавленному лицу, навсегда закрывая мертвые глаза девятнадцатилетнего мальчишки. Одного из тех, многих, кому было не суждено вернуться с этой войны.

Затем дождался когда наверху затрещал ППД сержанта, и подхватив оружие выскользнул из окопа, стараясь как можно крепче прижаться к спасительной земле. Не надеясь на своих пулеметчиков, немецкий обер — лейтенант, очевидно, решил больше не рисковать своими солдатами в затянувшейся дуэли с русским «секретом», и привел более веские аргументы в свою пользу. Воздух наполнился пронзительным воем, а затем землю сотрясли глухие удары, вздымающие вверх фонтаны воды, и песка. С противным свистом осколки стригли воздух, ломали кусты, срезали ветви и хищно вгрызались в беззащитные тела деревьев. К счастью минометный обстрел велся уже по опустевшей позиции, а остатки пограничного наряда, пригибаясь, уходили знакомой тропинкой к заставе, туда, откуда с каждым шагом все отчетливее доносился грохот канонады, заглушающий трескотню пулеметных и винтовочных выстрелов.

Глава 5