Никто, кроме тебя 2

Да, де Кастильего было приятно, когда он выходил с Флоренцией «в люди», приятно слышать за своей спиной охи и вздохи вроде: «Какая же у этого сеньора красивая супруга!…», точно так же, как приятно было слышать восхищённые реплики по поводу покупки им нового «мерседеса»…

Но в то же время он мог просто так, удовольствия ради, ударить её, обругать, прилюдно унизить.

Но теперь терпению Флоренции пришёл конец…

Уперев руки в бока, она с вызовом посмотрела на своего мужа и переспросила:

– Так ты, старый урод, говоришь, что я добиваюсь твоей смерти?…

Услышав такую уничтожающую характеристику в свой адрес, дон Педро выпучил на девушку глаза.

– Повтори… Повтори, что ты только что сказала… – произнёс он.

Руки де Кастильего предательски задрожали.

Флоренция усмехнулась.

– Повторю… конечно же, с превеликим удовольствием повторю… – Ты – старый, гнусный, омерзительный урод, ты противен мне и нравственно, и физически, ты просто мерзок… Да, ты сам не представляешь, как ты мерзок… От тебя дурно пахнет, и ты сам настолько опустился, что даже и не замечаешь этого…

Дон Педро удивлённо смотрел на Флоренцию в упор круглыми зеленоватыми глазами, уже подёрнутыми старческой порыжелостью. Он словно не понимал того, что говорит ему девушка…

А та, войдя в раж, продолжала:

– Да, ты просто гадок… Ты гадок и омерзителен. Ты спрашиваешь, чего я хочу?…

Дон Педро, облизав пересохшие губы, деревянным голосом произнёс:

– Я спрашиваю, чего ты хочешь.

Лицо Флоренции скривила злобная гримаса.

– Чтобы ты оставил меня в покое!… Вот чего я хочу!… Мне не надо от тебя ничего: ни твоего наследства, ни твоих денег, ни твоего состояния!… Мне ничего от тебя не надо… Я хочу только одного, чтобы ты, наконец, оставил меня в покое…

Внезапно дон Педро фальцетом закричал:

– В покое?! Это вы все меня оставьте в покое!… Да я… Да вы… Убирайся из моего дома!… Сегодня же!… И забирай свою девку, бери её, расти, корми, одевай… Чтобы твоей ноги тут больше не было!…

Флоренция скривилась.

– Убираться?!…

Дона Педро совершенно перекосило от этого вопроса, он заорал что есть силы:

– Сию же секунду!…

– Вот и отлично…

Набрав в лёгкие побольше воздуха, старик де Кастильего заорал:

– Вон!!!

Однако этот крик, заставивший, бы припасть на передние ноги трёхлетнего жеребца, не произвёл на девушку должного впечатления, она уже долго жила в этом страшном доме и за время своего замужества привыкла ко всему…

Она только иронично ухмыльнулась.

– Хорошо… Вон так вон, я ведь не возражаю… я согласна. Так вот, завтра же… нет, почему завтра, сегодня же я подаю на развод.

Неожиданно дон Педро резко обернулся и закричал тонко и сипло:

– Что?… Что ты говоришь?… На развод?!… Ну, ну, давай, через несколько дней ты и весь твой выводок просто подохнете с голоду под забором… Вы прибежите ко мне с протянутой рукой и будете просить несколько песо на хлеб… Но я не дам вам!… Нет, я никогда не дам вам… Вы от меня ничего не получите. Ни-че-го!… – повторил он по слогам. – Ни-че-го!… – После непродолжительной паузы де Кастильего удивлённо произнёс, точно обращаясь к самому себе: – На развод… На развод?…

Видимо, до него только теперь начал доходить смысл слов Флоренции…

Чего-чего, а уж такого он от неё никак не мог ожидать…

– Я ничего вам не дам!… Ни тебе, ни этой девке, которую я приволок в дом. Ни-че-го!…

– Не сомневаюсь…

Бросив тряпку, Флоренция резко развернулась и пошла по направлению к выходу. И вдруг услышала позади себя булькающий сиплый хрип…

– Сердце… – тихо прохрипел старик де Кастильего. – Сердце разрывается!… Ой, как болит всё внутри!… Сердце болит…

Обернувшись, она увидела, как дон Педро медленно сползает со стула на ковёр, и лицо его покрывается синюшно-багровыми пятнами…

Первым побуждением девушки было броситься к нему и помочь подняться. Однако она была настолько слаба, что никак не смогла сделать этого. Дон Педро словно превратился в какую-то каменную глыбу, Флоренции показалось, что он весит миллионы фунтов… Он был просто неподъёмный. Флоренция едва не радовалась, поднимая его с ковра, но у неё так ничего и не получилось.

Глаза дона Педро закрывались тяжёлыми перепонками век, быстро стекала краснота со щёк, и де Кастильего прямо на глазах стал неотвратимо желтеть, блекнуть, подсыхать…

Флоренция бросилась вниз, к прислуге…

Спустя несколько минут рядом со стариком хлопотала старая горничная, сеньора Тереза…

– Сердце, – вновь прохрипел старик. – Ой, как мне больно!…

Флоренция, обернувшись вполоборота к сеньоре Терезе, быстро сказала:

– Дайте что-нибудь…

– Что?…

– Ну, валидол, нитроглицерин…

Сеньора Тереза молча протянула Флоренции аптечку.

Зубы дона Педро были крепко сжаты, и девушка услышала скрип, когда раздвигала их, чтобы засунуть таблетку нитроглицерина.

Она коротко кивнула сеньоре Терезе:

– Принесите скорее подушку из спальни, надо подложить ему под голову… Да вызовите врача…

Видимо, нитроглицерин помог, потому что дон Педро вроде бы начал оживать.

Посмотрев на Флоренцию, он хриплым голосом выдавил из себя:

– Ты меня погубила…

Флоренция замахала руками.

– Успокойся, успокойся… Поговорим потом. Тебе теперь нельзя волноваться…