Никто, кроме тебя 2

– Не волнуйся, не волнуйся… Всё будет хорошо… Не надо так сильно нервничать, Мигель Габриэль, мы ведь тебя все очень и очень любим… Не надо нервничать и не говори ерунды… Ты ни перед кем не виноват. Скажи мне, почему это произошло?…

Хотя, конечно, ему хотелось сказать своему другу что-нибудь иное, какие-нибудь слова утешения…

Голос Мигеля Габриэля звучал очень тихо, как из-под земли.

– Я… случайно подслушал один телефонный разговор… Этот мерзавец… Он из таксофона позвонил в «Золотой баран» и, назвавшись частным поверенным из Гвадалахары, Мартином Тринидалом Санчесом…

– Что?!…

После этого Мигель Габриэль де ла Фронтера неожиданно для Анхеля затих, видимо, он был настолько слаб, что все свои силы израсходовал на то, чтобы сказать одну только эту фразу…

Впрочем, он мог и не продолжать: Парре и без того всё было понятно…

«Так вот, значит, кто отправил мне это идиотское письмо!… – подумал он. – Луис Трехо… Хорош, мерзавец… Мало того, что он убил ни в чём не повинного человека, так он, таким образом, хочет подставить ещё и моего друга!… Ну, теперь-то ты у меня попляшешь!… Теперь ты в моей власти!…»

Неожиданно в палату вошла монашка. Госпиталь святого Себастьяна принадлежал католическому ордену кармелиток, и потому весь медицинский персонал состоял преимущественно из женщин духовного звания…

– Сеньор, я прошу прощения, но больной поступил к нам в очень тяжёлом состоянии… – наставительно произнесла она. – Этот бедный молодой человек потерял много крови… Он очень ослаб и его нельзя волновать… Я бы хотела, чтобы вы оставили его в покое…

Анхель протянул ей своё полицейское удостоверение и произнёс:

– Я полицейский комиссар первого уровня Анхель Парра…

Сестра вежливо улыбнулась.

– Очень приятно… А я патронажная сестра Моника… Я ухаживаю за этим молодым человеком.

– Я расследую эту историю…

Сестра-монахиня внимательно изучила документы Анхеля и протянула их со словами:

– И всё-таки, сеньор Парра, было бы лучше, если бы вы оставили этого молодого человека…

Однако Анхель не уходил:

– Это мой друг…

Кармелитка оживилась.

– Значит, вы знаете имя и фамилию этого сеньора?… – монахиня кивнула в сторону больного.

– А это для чего?…

– Он ведь поступил к нам после того, как муниципальная полиция обнаружила его на улице с проломанной головой, – напомнила монахиня.

– Конечно же, знаю… Скажите, как он…

Парра хотел было спросить: «Он будет жить?…», но в последний момент почему-то решил не задавать такого вопроса вслух…

– Да, конечно, – поспешила успокоить его сестра-кармелитка. – Не волнуйтесь… Он очень ослаб, но жизнь его вне опасности…

– Слава Пресвятой Деве!… – воскликнул Анхель.

– А это действительно ваш друг?…

– Это мой старый товарищ, граф Мигель Габриэль де ла Фронтера… А я расследую это преступление… – ещё раз напомнил Парра. – Да, и мне надо было бы кое-что узнать… Обязательно… Всё-таки я комиссар полиции! И допросить его мой долг!

Сестре, подойдя к двери, приоткрыла её и тихо, но решительно произнесла:

– Сеньор полицейский комиссар, я прекрасно понимаю и ваши дружеские чувства к этому молодому человеку, и ваш служебный долг…

Парра, покосившись на дверь, вежливо произнёс:

– Спасибо…

– Но вынуждена напомнить вам, сеньор полицейский, что вы не в полиции… Это – обитель милосердия, госпиталь святого Себастьяна…

Анхель поспешно перебил её:

– Я знаю, но…

Тон монахини был очень решителен и беспрекословен. Она сказала:

– Никаких «но». Извините, что вынуждена напоминать вам, но командую тут я… И я вижу, что больному необходимо побыть в одиночестве… Поэтому будет гораздо лучше, если вы пройдёте на второй этаж и сообщите сестре-делопроизводителю фамилию и имя этого молодого человека… Как вы сказали, его зовут?…

– Граф Мигель Габриэль де ла Фронтера…

Подтолкнув полицейского комиссара к приоткрытой двери, монахиня сказала:

– Извините меня, сеньор полицейский комиссар, но таковы порядки нашего госпиталя… – На прощание она извинительно улыбнулась: – Простите, что должна была вам о них напомнить…

Парра растерянно пробормотал:

– Ничего, ничего…

Спустя несколько минут он был уже у сестры-делопроизводителя, давая ей данные о личности больного, а ещё через пять минут, сидя в автомобиле с красным крестом на капоте, справа от патологоанатома дона Альберто, злобно прищурившись, повторял:

– Ну, теперь ты у меня поскачешь… Гнусное животное!…

Вне всякого сомнения, эта угроза относилась к Луису Трехо…

Антонио Ломбардо без особого труда нашёл дом, где снимал комнатку Луис Трехо. Романо нарисовал ему достаточно подробную схему.

Поднявшись по внешней лестнице на второй этаж, Антонио остановился перед дверью.

Других дверей тут не было, только эта.

«Значит, он живёт тут, – подумал Ломбардо, – ну, что ж, очень хорошо… Теперь мы обо всём поговорим… Да ещё как поговорим!…»

Проверив в очередной раз свой револьвер, Антонио решительно постучал.

С той стороны послышался такой знакомый голос: – Кто там?… Входите, открыто…

Антонио с усилием нажал на дверную ручку и зашёл в комнату…

Парра, приехав в полицейский участок, тут же вызвал к себе капрала Оливейру.