Никто, кроме тебя 2

С испугом покосившись на оружие, Луис осторожно произнёс:

– Эй, ты убери это…

Антонио Ломбардо, целясь мерзавцу прямо в голову, резким тоном спросил:

– Где Пресьоса?

– Не знаю…

Антонио, держа револьвер на вытянутой руке, с ненавистью произнёс:

– Послушай, ты, грязный подонок… Если ты сейчас же не скажешь, куда ты дел мою дочь, я тебе… я тебе голову размозжу!…

«Так, ну и влип же я, – подумал Трехо. – Этого я как раз и не учёл…»

Действительно – разве мог он учесть, что такой благоразумный сеньор, как Ломбардо, потеряв дочь, обезумеет от горя и придёт сюда, к нему домой, угрожать оружием и требовать своего ребёнка?…

Нет, Луис явно не был готов к этому…

«Надо как-то выиграть время, – думал Луис, – надо что-то делать… А то чего доброго, он меня действительно тут замочит…»

Луис ещё раз покосился на оружие.

– Хорошо, – сказал он очень тихо, – хорошо… Значит, ты пришёл ко мне потому, что интересуешься, что с твоей дочерью?

Ломбардо, не сводя Луиса Трехо с прицела, лишь коротко кивнул.

– Да…

Трехо, стараясь не показывать своего испуга, тихо произнёс:

– Я скажу…

«Значит, я не ошибся, – решил Ломбардо, – ни я, ни комиссар Парра… Значит, он действительно украл маленькую Пресьосу… А ведь когда-то я называл его своим другом, я верил ему… Я доверял этому человеку… О, теперь этому животному не будет пощады!… Теперь он ответит мне за всё!…»

Луис, несколько успокоившись, произнёс, стараясь не смотреть на оружие:

– Хорошо, я скажу.

– Говори же!

Луис, указав глазами на револьвер, который Антонио держал на вытянутой руке, сказал:

– Я всё расскажу… Только…

– Что – только?…

– Убери оружие…

– Ты меня обманешь…

– Послушай, мне дорога моя шкура, – возразил Трехо, не спуская глаз с револьвера, – я не хочу теперь умирать… Это не входит в мои планы…

Трехо почему-то подумалось: «Сейчас он застрелит меня так же, как когда-то застрелил моего хозяина, Максимилиано… О, только не это!… Я ведь ещё так молод, я хочу быть счастливым, богатым, иметь много денег, красавицу жену… Марту…»

Однако Антонио уже достаточно знал всё коварство этого человека, чтобы поверить ему ещё хоть раз… А тем более – в этом.

– Ты не расскажешь мне, ты просто испугался… Стоит мне убрать револьвер – и ты задушишь меня.

– Нет, как же… Послушай, Антонио, не валяй дурака… Ведь твой револьвер на боевом взводе…

Антонио улыбнулся.

– Я знаю…

Трехо, неожиданно побледнев от собственной догадки, произнёс:

– Ты ведь можешь совершенно случайно нажать, на этот чёртов курок…

– Могу и не случайно… – улыбнулся Антонио, поигрывая револьвером, – да, могу и не случайно сделать это… если ты мне сейчас же не скажешь, где же моя дочь Пресьоса…

Неожиданно Трехо вспомнил: «Пистолет!…»

– Ты скажешь или нет?… – продолжал всё тем же тоном Антонио.

«Какой же я круглый болван!… Ведь у меня в кармане лежит пистолет, точно, я ведь чистил его сегодня утром!… Только как бы мне его оттуда извлечь?…»

Необходимо было найти какой-то аргумент, достаточный для того, чтобы Антонио опустил оружие…

Наконец, Трехо нашёл такой серьёзный довод, против которого Ломбардо, по его собственному мнению, просто не мог устоять.

Луис сказал, стараясь вложить в свои слова как можно больше выразительности:

– Хорошо… Хорошо, я согласен. Ты можешь убить меня, если тебе так этого хочется… Но ведь в противном случае ты никогда не увидишь свою маленькую дочь!…

Да, против такого Антонио устоять не смог…

Опустив оружие, он на всякий случай поднялся со своего места н отошёл к двери.

– Хорошо, Трехо…

Однако пистолет он не спрятал в карман, а всего только опустил дулом вниз…

Трехо, вздохнув, произнёс:

– Твоя дочь…

Антонио быстро перебил его:

– Она жива?…

Кивком головы, Луис подтвердил, что Пресьоса цела и невредима.

– Да…

У Антонио отлегло на сердце…

– Где же она?…

Луис замялся – не говорить же ему, что Пресьоса теперь находится в доме отца жениха Марты Саманьего!… Тогда – конец всем его планам…

Антонио, жёстко посмотрев Трехо в глаза, повторил свой вопрос:

– Где девочка?…

Трехо запинаясь, ответил:

– Она… Она в надёжном месте…

– Где?…

Луис, очень медленно, почти незаметно опуская руку в боковой карман пиджака, где у него лежала небольшая «беретта» тридцать второго калибра, произнёс:

– Если я говорю, что в надёжном – значит, это действительно так…

Трехо почему-то показалось, что Антонио поверил этим словам…

Антонио, не сводя взгляда с Луиса, спросил:

– Где она теперь?…

Луис едва заметно улыбнулся.

– Далеко…

– А по точнее?…

Луис усмехнулся.

– Какая тебе разница?…

– Послушай, урод. Пресьоса – это моя единственная дочь… Это моя девочка, моя плоть и кровь!… – воскликнул Антонио со всей горячностью латиноамериканца, у которого похитили единственного ребёнка, – и если ты, мерзкий урод, не скажешь, где она…

Трехо перебил Ломбардо словами:

– Ну, и что мне будет?… Пожалуйста, если тебе этого хочется, можешь пристрелить меня… Но тогда ты уж наверняка никогда не увидишь своей Пресьосы… Это я тебе говорю точно.

Опустив руку в карман, Луис наконец-то облегчённо вздохнул: рукоятка «беретты» легла точно в руку, приятно прорезая ладонь своими холодными гранями…

Однако Антонио не отставал:

– Пресьоса в Фуэнтэ Овехуано?…