Никто, кроме тебя 2

– …Просто-напросто грязный вертеп, – в тон собеседнику продолжил Мигель Габриэль, – настоящий гнусный вертеп, построенный лет сто назад одним известным авантюристом – предприимчивым и талантливым Луи Бланом на голой и бесплодной земле…

– Луи Бланом?… – переспросил Диего.

Мигель Габриэль кивнул.

– Да, был такой человек… В своё время он основал этот притон, и стал в Монте-Карло чем-то вроде национального героя… Благодаря ему вот уже сколько поколений жителей этой местности буквально утопают в роскоши… Я читал, что Блан был очень умным и расчётливым человеком – несомненно, именно так оно и было. Человек недалёкий вряд ли бы смог что-нибудь придумать… Воля этого Блана, к сожалению, сослужила ему дурную славу. Блан, который по своим задаткам мог бы стать сенатором, и министром, и главным редактором огромной газеты, решил просто использовать человеческую жадность и глупость… Качества, – скромно заметил Мигель Габриэль, – которых у меня, к сожалению, больше, чем у кого бы то ни было… И он не ошибся…

– То есть…

Мигель Габриэль, словно не расслышал этого вопроса собеседника – он продолжал, воодушевляясь всё больше и больше, будто бы этот самый проходимец Луи Блан, основатель игрового бизнеса в Монако, был если не его близким родственником, то, как минимум, другом…

Он продолжал:

– …Этот человек из под тёмной звезды, человек с мрачным прошлым, умер, оплакиваемый всеми жителями княжества Монако, успев не только выдать своих дочерей замуж за принцев крови, но и обеспечить на веки вечные своего покровителя Гримальди, завести ему артиллерию из двух пушек, пехоту, численностью в пять солдат и двадцать офицеров, и кавалерию, в виде одного конного истукана, который сидит на арабском скакуне, и не знает, как же убить бесполезное время… Я, как-то, раз прогуливался по этому карликовому княжеству и видел всю армию собственными глазами… Я знаю, что говорю…

Диего неожиданно спросил:

– Послушай, Мигель Габриэль, а сами горожане часто играют в рулетку?…

Молодой человек отрицательно покачал головой:

– Нет.

Видимо, Диего в этот вечер страдал из-за дефицита общения, и поэтому был склонен всё время задавать вопросы – прежде всего о Монте-Карло. Вот и на этот раз он вновь не преминул уточнить:

– Это ещё почему?…

– Дело в том, что когда-то очень давно Луи Блан категорически запретил жителям княжества появляться в игорных домах в качестве клиентов… Этот запрет действует и поныне. Этот игорный вертеп построен только для приезжих. Тут элементарный расчёт на человеческую психику…

Диего с выражением лица полицейского следователя, который выискивает в показаниях потерпевшего что-то необычайно важное, спросил:

– И какой же?…

Мигель Габриэль пожал плечами.

– Неужели непонятно?… Посмотри на себя, вспомни меня… года четыре или пять назад. Да не только меня, но и многих других людей.

Испаноязычный недоверчиво прищурился.

– Потрудись объясниться…

– Каждый выигравший обязательно вернётся в Монте-Карло, чтобы выиграть ещё раз, а каждый проигравший – чтобы отыграть своё обратно… И он не промахнулся в этом циничном расчёте на одну из самых низменных человеческих страстей, к которой, – Мигель Габриэль понизил голос, – я так же привержен… Чистая психология на прикладном уровне… Ведь из-за этого я и проигрался… Это и есть та самая печальная история, которую я хотел тебе рассказать… Будешь слушать?…

Диего равнодушно кивнул.

– Ну, хорошо…

Мигель Габриэль начал так:

– Подумать только – ещё каких-то пять лет назад, когда я был совсем безумным юнцом, я был фантастически богатым молодым человеком… Отец в своём завещании отписал мне вон тот особняк, – Мигель Габриэль указал рукой в сторону запыленного окна, в котором теперь жила семья Ломбардо, – и несколько латифундий, и ещё что-то там… Впрочем, это не так важно. У меня было очень много денег – я даже теперь назвать не решаюсь эту сумму… Я менял автомобиль раз в полгода, я не носил стиранных рубашек – брезговал… И вот, из-за прирождённой любви к риску, а также в поиске новых впечатлений я решил отправиться в Европу, в Монте-Карло… Будь проклят тот день, когда я это сделал!… – воскликнул он. – Будь проклята эта рулетка!…

Диего кивнул.

– Я помню… Ты действительно был богат, во всём Мехико мало нашлось бы тогда людей, которые могли бы сравниться с тобой в этом плане.

– Надо сказать, – продолжал Мигель Габриэль, – что страсть к азартным играм была у меня с детства. И не только к играм, но и ко всему, где есть элемент риска.

– Но, помнится мне, ты никогда не увлекался рулеткой, а только картами, – напомнил Диего, – ещё лет шесть назад, если не ошибаюсь, ты слыл одним из самых азартных игроков Мехико. И, если не ошибаюсь, у тебя неплохо получалось…