Никто, кроме тебя 2

– Неплоха, не правда ли?…

Парра кивнул.

– Действительно… – Он протянул руку, чтобы хоть подержать инструмент, однако Федуччо мягким, но очень решительным жестом отстранил её.

– Простите, но струны лучше не трогать руками… – произнёс он.

– А как она звучит?…

– Превосходно, просто слов нет. Во всей Мексике таких, как эта, – может быть две или три… Мастер делал её почти год.

Анхель недоверчиво воскликнул:

– Неужели год?…

– Да…

Посмотрев на дона Карлоса, Анхель Парра просительно произнёс:

– Может быть, вы бы сейчас что-нибудь поиграли?… Ну, хоть чуть-чуть…

Положив инструмент в футляр, гитарист извинительно произнёс:

– Простите… Просто я немного суеверен – наверное, как и все музыканты… Я никогда не разыгрываюсь в том зале, где сегодня должен выступать… Если вы, сеньор, сможете потерпеть ещё полчаса…

С этими словами дон Карлос щёлкнул блестящими никелированными замочками футляра и поставил его рядом со столиком.

Парра был настолько поражён тем, что музыкальный инструмент можно делать почти год, что ещё раз переспросил гитариста:

– Неужели этот мастер больше ничем не занимался, только этим инструментом?…

Дон Карлос отрицательно покачал головой и, едва заметно улыбнувшись, произнёс:

– Нет… Хотя, конечно же, это не такой инструмент, как я видел в Рио-де-Жанейро у великого маэстро Алонсио Диаса…

Сеньор Парра в тот день настолько утомился, что ему просто необходимо было переключиться на что-нибудь отвлечённое и, вместе с тем, – приятное…

Кроме того, у него была редкая возможность посидеть за одним столом с таким замечательным человеком, каким, по всеобщему мнению, являлся маэстро Федуччо, сеньор Карлос Минеда… Поэтому он и решил поподробнее расспросить гитариста и о Пако де Лусни, и обо всём, что связано с гитарами – тем более, что музыкант, всё ещё пребывая в эйфории от своего приобретения, стал более болтливым, чем обычно…

– А что это за гитара?…

– О, этот инструмент когда-то принадлежал самому Родриго Перейре… Это – очень загадочная личность. Блестящий виртуоз, он сам писал музыку, которая до сих пор признана практически неисполняемой в техническом плане… О нём ещё при жизни ходило очень много домыслов и легенд. Некоторые люди утверждали, что он даже продал Дьяволу душу за эту гитару…

– Точно так же, как в своё время Паганини продал нечистой силе душу за скрипку?… – очень удачно вставил Анхель.

Дон Кардос согласно кивнул.

– Вот-вот… Правда, это всего только красивая легенда…

С интересом посмотрев на собеседника, Анхель поинтересовался:

– Я ничего об этом не слышал, дон Карлос… А что это за легенда?…

Неторопливо допив кофе, дон Карлос отодвинул чашку и, закурив сигарету, начал своё повествование…

Случилась эта история лет пятьдесят тому назад, если не раньше…

Судьба была очень немилосердна к молодому Родриго Перейре, особенно в тот год, когда лютое безденежье, долги, неудачи и сотни других мелких неприятностей заставили его бежать из Рио, где он – странствующий музыкант – играл на деревенских свадьбах, семейных торжествах или обходил со своей дешёвой, надтреснутой гитаркой траттории последнего пошиба. В приличные отели Родриго Перейру не пускали, потому что одет он был прескверно, в какие-то ужасные, жуткие лохмотья…

Но особенно тяжёлым выдался для него один октябрьский день. С самого утра шёл непрерывный холодный дождь со снегом. Дырявые башмаки гитариста так промокли, что обратились в самый настоящий кисель, они хлюпали при каждом шаге, брызжа фонтанами грязи. Лохмотья не грели, а сам Родриго был мокрый и грязный, как чёрный пудель, вылезший из болота.

На город опускался мутный зловещий вечер. Со стороны океана дул холодный порывистый ветер. Сквозь осенний мелкий дождь едва светились редкие фонари…

В такую погоду людские сердца обычно неохотно раскрываются навстречу чужому горю и чужой бедности, между тем как бедняк вдвойне ощущает голод, тоску и сиротливость…

В течение всего дня Родриго Перейра не заработал ни песо. Только уже поздно вечером пьяный лудильщик дал ему недопитую кружку пива, стряхнув в неё, кстати, пепел на своей трубки. А в другом месте подкутивший студент швырнул ему три сентиссимо…

– Вот тебе плата, – сказал он, смеясь, – за то, чтобы ты перестал играть…

Родриго взял эту злую подачку, однако, не испытывая ни малейшей благодарности…

– А теперь – убирайся отсюда со своей гитарой, – сказал студент, – а не то…

В глубине души он поклялся отомстить.

– Когда я стану знаменитым, – прошептал он, – ты попомнишь у меня эти три сентиссимо!…

Надо сказать, что, вопреки всем несчастьям, Родриго Перейра никогда не сомневался в своей исключительной гениальности.

Он был твёрдо уверен, что станет знаменитым, что добьётся успеха.

– Мне бы только порядочную одежду, хорошую гитару да ещё – благоприятный случай, – говорил он всем, – и я удивлю мир!…

Но над несчастным музыкантом люди только смеялись, считая его за сумасшедшего…

А из последней траттории Перейру просто-напросто выбросили на улицу, потому что он оставлял за собой целые пруды воды…