Никто, кроме тебя...(СИ)

— С сегодняшнего дня курантил и витамины — инъекционно! — сквозь зубы объявил он.

Варшавин, видимо, решил взять на себя роль миротворца.

- Коллеги, давайте не будем провоцировать лишних стрессовых ситуаций: мне хотелось бы спокойно провести осмотр. Роман Евгеньевич согласно кивнул. А у Алины от возмущения вскипело внутри.

— А вы все так и будете тут торчать?.. — в слабом голосе девочки кричал протест.

— Что? — переспросил Карпинский, но поняв, что  не ослышался, изобразил на своём лице елейную улыбку, — Я – однозначно! – с сарказмом заверил он, – Сдаётся мне, тебя придётся силой на кресло сажать!

Стиснув зубы, чтоб не разреветься, девочка посмотрела на  крёстного. Гордо так, заносчиво. Тонкие ноздри трепетали, а во взгляде, вместе с немым упрёком, сквозило  что-то, сродни презрения ко всему мужскому роду. И, как ни странно, Светлов  сдался.

- Я, пожалуй, пойду.

— Да… Впечатлительная девочка…- пробормотал Олег Павлович, настраивая сканер, — Алин, ты всех докторов так не жалуешь, или только меня?

— Всех! — ответил за неё Карпинский.

Варшавин что- то негромко сказал, видимо, в её оправдание.

— Всегда бывает первый раз! И никто, пока что, из-за этого не умер! – съязвил в ответ Роман Евгеньевич, потом обошёл кушетку и встал напротив. — Слушай меня внимательно! – чеканя каждое слово начал он, –  Чтоб  через двадцать минут была в своей палате! И попробуй только к вечернему обходу куда-нибудь слинять! Ясно тебе, маленькая нервомотательница?

— Опять будут уколы? – бросив исподлобья хмурый взгляд, спросила девочка.

— В этом можешь даже не сомневаться! — забирая со стола её историю болезни и распечатанные УЗИ-снимки, ответил врач.

Выйдя из смотровой, Сергей окинул глазами вестибюль отделения. Денис, ожидавший неподалёку, шагнул к нему навстречу.

— Это Марина Борисовна тебе сообщила? — мрачно взглянув на остановившегося напротив парня, спросил он. По глазам увидел, что так оно и есть. Этих странных женщин не поймёшь, мамаш особенно: сперва просят никому ничего не говорить, а потом сами же всё и выкладывают. Парадокс какой-то, честное слово! — И что теперь делать будешь  с тремя-то сутками самоволки?

— На губе отсижу, – безразлично сказал Денис.

— Детский сад, бляха-муха!.. — тихо выругался Светлов. — Не уж-то бошки на плечах нет подумать, что гауптвахта не самое худшее из вытекающих последствий?

— А мне плевать! — не отводя взгляда от полных осуждения глаз ответил парень,— Что с Алей?

— Её осматривает врач.

Дэн с тревогой обернулся на вновь открывающуюся дверь.

— Как такое вообще могло произойти?

— Могло, значит, — до сих пор винивший себя во всём случившемся, раздражённо бросил Сергей.

Застёгивая на ходу ворот рубашки,   в дверях показался  Карпинский.

— Это чёрт знает что! — стянув с шеи  развязанный галстук, сунул его в в карман халата, – Сочувствую тебе, Светлов! И тебе, юный папаша, тоже!.. Это чудище какое-то!

— Может, стоит быть с ней помягче? —  вступился за девочку Сергей, — Она ж тебя  боится!

— Пусть боится! —  рявкнул тот, — Хоть кого-то! А то, глядишь, совсем скоро на голову сядет и ноги свесит!

— Она ещё ребёнок!.. — начал было оправдывать её Светлов, ловя себя на мысли, что совсем ещё недавно  сам ребёнка этого чудовищем называл.

— Химию глотать не хочет! — взвинтился Роман, — На процедуры — хочу приду, хочу не приду — всем отделением её ищем!  А по интенсивке отправиться гулять через сутки после операции! Да у меня чуть сердце не остановилось, когда я это увидел!..

Денис, слышавший эти обоснованные негодования, помрачнел. Но стоило только представить её, боявшуюся всего, что причиняет боль, хрупкую, испуганную, дрожащую  один на один перед таким грозным мужиком, стало не по себе, и тут же нашлись оправдания всем её выходкам.

— А ничего, что ей, действительно, страшно!.. — вмешался он в столь содержательный монолог, даже не пытаясь скрыть раздражения. – Как врач, вы должны это понимать и принимать во внимание!..

— А ты вообще помолчи! — рявкнул Карпинский, — Предохраняться сперва научись, потом меня воспитывать будешь!

Роман взглянул на часы и, поняв, что возвращаться на конференцию уже нет смысла, догнал направляющегося к лифту Светлова.

- Да, Серёж, даёт нам всем твоя девчонка прикурить, однако... Ты чего сбежал-то? Побоялся травмировать её чуткую психику, или впасть в немилость?

- А как думаешь? – усмехнулся он.

— Ой-ой, и с каких же пор мы такие чувствительные!

Сергей замедлил шаг.

— Знаешь, Ром, она ведь моя дочь...И я только сегодня об этом узнал...

Карпинский остановился, по всей видимости, усомнившись – не ослышался ли он. Постоял немного, переваривая информацию, потом медленно повернулся: лицо у Серёги серьёзное, да и какой смысл ему так шутить! Подохерел сперва, прикинув в уме этакое хитросплетение внештатной ситуации, но виду не показал. Потом выразительно откашлялся, подбирая более или менее уместные слова.

- Ну-у-у, Светлов... – не сумел-таки от улыбки удержаться – искренне расплылся во все тридцать два, – ...В таком случае, поздравляю!..