Никто не ангел

– На большее ума не хватило. Я давно ее разочаровал, а ты ее недавно очаровала. Я не хотел омрачать ваши отношения…

– Мне так стыдно…

Сергей не успел спросить, за что ей-то чувствовать стыд, как в комнате появилась Нина, не выдержавшая и десяти минут мучительной паузы.

– Вика, родная, мне очень жаль… Можно я присяду?

– Да…

– Мама, – нахмурился Сергей.

– Сережа, иди на кухню пока, – велела мать.

– Не пойду. Все, что хочешь сказать, говори при мне, – он встал и угрожающе сложил руки на груди, наградив Нину одним из тех непреклонно-волевых и притом лишенных всякой логики взглядов, которые, казалось, она помнила за ним с первой распашонки.

– Хорошо. Вика, дочка, мне правда очень жаль, – повторила Нина. – Я понимаю, что тебе пришлось пережить за эти годы. Все спрашивают, все дают дурацкие советы. Как будто ты и сама не узнала еще обо всех возможностях…

– Ты-то откуда… – проворчал Сергей.

– Не уходишь, так дай спокойно поговорить, пожалуйста, – сдвинула брови мама. – Женщины это лучше мужчин понимают. Куда лучше. Я замуж вышла в девятнадцать. И сразу мы озаботились тем, чтобы Сергей появился. Врачи мне сказали, что все напрасно. Да и медицина тогда никуда не годилась. И вдруг через шесть лет он меня начал пинать в животе…

– Уже тогда не все было гладко… – прокомментировал сын.

– Когда у тебя язык заработал, стало не все гладко! Ради Бога, Сережа! Помолчи, или я тебя вытолкаю!..

– Понял… – он притих, мозгуя о том, что почему-то никогда не анализировал, что является «долгожданным единственным ребенком». Только теперь ему стал ясен смысл этого словосочетания.

– Я столько плакала в подушку, завидовала своим подругам, – продолжала Нина. Ее рука легла на плечо Виолетты.

– А муж что говорил?.. – взглянула Вика.

– Саша оказался в этом плане прост. Разводиться никогда не хотел. Во всяком случае, не по этой причине. Его в основном всегда все устраивало. Но, когда Сережа родился, он просиял. Всем хвастался ходил.

Вика улыбнулась.

– Так что бывает, что и врачи ошибаются… И довольно часто, кстати.

– Насчет меня они не ошиблись, – молвила Виолетта с грустной уверенностью. – С таким диагнозом-то… Вы, наверное, сильно расстроены, что маленького увидеть не придется. Не от меня, это точно…

– Вика!.. – воскликнул Сергей.

– А хоть бы и так. Я тебя ни на кого не променяю. Ты мне как дочь стала.

– Спасибо… – произнесла Виолетта.

– Я серьезно говорю. Ты думаешь, я смогла хоть на миллиметр приблизиться к взаимопониманию с ним за тридцать с лишним лет?.. Прости, Сережа, это так. А ты появилась, и он смягчился… Сергей, хочешь, выйди, а то на носу морщины будут…

– Нет уж, я не уйду, – он продолжал сухо настаивать.

– Смотрю: ты в его сердце нашла путь, а мне этого не удавалось. И он тебя любит очень сильно и счастлив с тобой. И даже с нами стал видеться. Думаешь, до тебя он тут показался бы?.. А сейчас приезжаете регулярно, радостные, довольные… О чем мне еще мечтать?..

– А внуки? – Вика поджала губы.

– Дочка, надо ценить то, что имеешь. Не то потеряешь. И ты мне дороже всех гипотетических младенцев… Как и ты, интеллектуал ты наш, – Нина полновесно обняла Вику и улыбнулась сыну. – Не плачешь больше?..

– Я… уже не плачу так, как раньше, – ответила Виолетта.

– Отдохни еще. А я пойду посуду помою, – Нина оставила супругов наедине. Она вытирала стол на кухне, когда ее одиночество нарушил Сергей:

– Помочь?..

– Отдыхай уж. Чаю сделать?

– Я сам. А тебе?

– И мне давай.

Он поставил электрочайник и протяжно взглянул на мать.

– Спасибо тебе… за Вику. Я не думал, что ты к ней так прониклась.

– Это так.

– И извини, что мое ожидание доставило тебе столько горя.

– В этом вряд ли есть твоя вина. Только если ты не упрямился уже там, где ты был до рождения…

– Я всегда был никудышным сыном…

– Ну, отличник, преподаватель крупного вуза: не скажешь, что мне не повезло.

– Ты знаешь, о чем я… Я всегда думал только о себе. Никогда не старался пойти тебе навстречу. Впредь постараюсь быть лучше.

– Хорошо. Ты уже изменился.

– Мама… прости меня.

– Ладно, все уже быльем поросло, – Нина ответила на объятия сына. Его слова были столь непривычны. – Я не могла тебя понять. Хорошо, что другая смогла.

– Я сам себя не мог понять… Глупо было требовать этого от других.

– Как Вика?..

– Лучше. Ей удается с этим справляться.

– Все действительно так плохо?

– Насколько я понял, да.

– О приемных не думали?

– Мама! Давай просто не будем об этом. Ладно? Это сложный вопрос для нас. И при Вике не начинай, хорошо?..

– Как скажешь… Как скажешь, Сережа.

Они молча сели за чай.

– Скажи, а ты отца любишь?.. Или любила, когда замуж выходила? – вдруг спросил он.

– Ты перешел на философские темы, – улыбнулась Нина.

– Я серьезно…

– Думаю, да. Хотя и тяжело с ним бывает. Уедет куда-нибудь, как будто никто его не интересует. Но я привыкла.

– А он тебя любит?..

– Ты видел нашу жизнь – сам решай.

– Ну, мам…

– А ты думал: сам в себя такой вредный уродился?..