Никто не хотел воевать

Леонида стали выводить на работу в тот же день, когда он попрощался с Ларисой. Студентов «стимулировали» обещанием отправить на фронт, где с каждым днем становилось все жарче, о чем свидетельствовала все усиливающаяся канонада. Но на самом деле обычно ограничивались несколькими днями штрафных работ, параллельно с агитацией. Если и по истечению их человек наотрез отказывался вступать в ополчение, или продолжить хотя бы «служить» в тылу на погрузочно-разгрузочный работах, его отпускали. Его телефон вместе с документами находились в штабе. На него позвонила Лариса и попросила передать Леониду, что благополучно добралась до дома. С его плеч свалилось часть «тяжести» и не так муторно стало работать. Именно тогда, когда Леонид мел дорожки «военного городка» на третий день своего «ареста» и уже переставший на что-то надеяться, он нос к носу столкнулся… с Крестом.

Конечно Грач не собирался ехать в Луганск за Леонидом, так же как и кого-то за ним посылать – не до того было. Но про то, что Малька «повязали» в Луганске стало известно Кресту. Он буквально стал доставать Грача, чтобы он его отправил с соответствующими документами для вызволения «боевого товарища». Удивлению и радости Леонида не было предела – он словно увидел родного человека после долгой разлуки. Еще более оказался изумлен местный «политработник-особист». Тем не менее, он стал изображать «фому неверующего», вновь позвонил в Донецк, вышел на Грача… И пока тот не подтвердил, что действительно отправил своего бойца с позывным Крест за бойцом с позывным Малек…

Когда, наконец, Леонид оказался за воротами луганской базы и свободно вздохнул, Крест расставил все точки над i:

– В общем, так Малек, ты не раскатывай губы, что сейчас пойдешь на все четыре стороны. Не для того я тебя тренировал-готовил и не для того сюда приехал, чтобы сразу отпустить. И сам подумай, еще раз луганским попадешься, они уже никуда звонить не будут, загудишь в самый огонь.

– Да я сейчас в Россию и не собираюсь. Тут девчонка со мной ехала, ее мать вместе с моей бабушкой погибла. Я ее в Россию вывезти хотел. А нас тут тормознул патруль. Они студентов ловили, которые через границу удирали, ну и я в эти сети попал. А сейчас мне опять в мой поселок надо, ее забрать, – просящим тоном пояснял, что собирается делать Леонид.

– Не думаю, что у тебя это получится. Вокруг Донецка сейчас чуть не везде стреляют, укропы со всех сторон наступают. И мы бы уже давно воевали да в руководстве какие-то терки непонятные, никак власть не поделят. Стрелкова в отставку ушли. Вместо него всем ополчением командует какой-то Кононов, говорят из спортсменов. Но порядка все одно больше не стало. Повсюду патрули так же как здесь молодых мужиков вылавливают и заставляют в ополчение вступать. Тебя все одно опять захомутают и в строй поставят. Пойми, дело совсем дрянь, укропы нас фактически от границы отрезали, – объяснял ситуацию Крест, исподлобья посматривая на дорогу с явным желанием поймать «такси».

– Так что, и ДНР и ЛНР по-видимому недолго жить осталось – это конец?– в вопросе Леонида читалось больше чем он сказал: а стоит ли тогда за них кровь проливать?

– Почему конец, все только начинается. Да, местных, в ополчение немного идет, а из России как шли, так и идут, и техника идет БТРы, БМП, ГРАДы, даже танки…

– Так эта вся техника из России?– не мог скрыть изумления Леонид. – А я тут в казарме луганской вечером телевизор смотрел, российский канал. Там говорили, что вся эта техника ополченцами у украинской армии отбита.

– Не будь дитем, Малек. Даже если у укропов чего и отбили так это несколько единиц, да и то, как правило, выведенных из строя. В России знаешь, сколько старой законсервированной техники на базах хранения стоит? Тьма. Вот ее родимую расконсервируют, чуть до ума доведут и сюда гонят. В Союзе умели военную технику делать, она может и два и три срока служить безотказно. Вот она-то и пойдет в дело, как только укропы немного выдыхаться начнут… Малек я не хочу тебя неволить, но еще раз предлагаю, не рыпайся никуда, иди ко мне вторым номером. Раз уж нас судьба снова свела, то нет у тебя другого пути. С Грачем я уже говорил, он не возражает, если конечно ты согласен.

Они присели на автобусной остановке, Леонид молчал, не говоря ни да, ни нет. Чтобы еще потянуть время он спросил вроде бы то, что к сегодняшнему дню уже не имело отношения:

– А как же… тебе за тех бизнесменов, ничего?