Никто не хотел воевать

– А найгирше для Украини, що до власти в Киеви приходять тильки людины зи схидной Украини. У их и розуму ниякого и ненависти до москалив немае. За стильки часу москальской властии вони там усе омоскалились. Сам посуди, Кучма з Сумськой области, Ющенко з Чернигивською, Янукович с Донбасса, ця профура Тимошенко з Днипропетровська. Янукович взагали урка, бандюган дрибний, два сроку по малолитци мотав, и президентом став. Позорище, як можна було такого вибирати? И ничого на сходи за нього вуси проголосували. Краина и так трохи жива була, а вин иё взагали до ручки довив, все розикрав. Все можна було про нього подумати, але то що вин колишний урка и виявився боягуз. Такого я не миг ни за що подумати. Хтось там в його сторону разив стрельнув, а вин пидхопився и убег, все кинувши, краину кинувши. Ось це президента сходознавци вибрали. Це ж все одно, що водий автобуса з пасажирами на повному ходу кидае кермо и вистрибуе. А що там з пасажирами йому начхати. Ось Путин и зметикував, поки наш автобус в канави лежить, потрибно Крим видрубати.

Куренчук достал пачку сигарет и предложил Богдану. Но тот отказался:

– Спасибо, не курю. Согласен с тобой, с Крымом примерно так и вышло. Но и как ты сказал, что надо было всех русских из Крыма выселить… Вряд ли это получилось бы. Так чечены поступили. В Чечне ведь до этих войн половина населения были русские. Чечены им такой террор организовали, часть перебили, а остальные сами убежали. Но чечены это звери, я их видел, знаю. Мы не такие и до их уровня никогда не опустимся, – внес свою реплику Богдан.

– Та я знаю, що чечены звирюки. Но вони свого добилися. Хоч Россия и перемогла их у вийни, а москалей в Чечни бильше немае. А Крим потрибно було зачищати пока Россия слаба була, поки иё чечены вийною звязували. Зачистили б, зараз його не втратили. Я ж памятаю, як там все було. У четвертому роци, я вже другий рик служив, и послали нас туди, в Казантип за порядком следити. Казантип знаешь що таке? – спросил Куренчук.

– Да знаю. Это типа Ибицы в Испании, там тоже большая молодежная тусовка была, – отозвался Богдан.

– Во, а я ту тусовку як тебе зараз бачив. Народу – питьма. А нам документи потрибно вибирково перевиряти. Перевиряемо. Москалив з Росии наихало. Дивки, все трохи не голи и не тильки на пляжи, по селищам там ходют. Ми по форме одягнени, а оне там загорають без нацицников, цицки свои розпустили и на нас пальцями показують, смиються. Ох, як мени тоди хотилося узяти автомат и усих их там прямо голих посикти. А зараз що, зараз Крим вже не вибити. Дав би бог Донбас вибити…

20

Когда Леонида вывели за КПП, к нему радостно подбежала Лариса – она решила, что его отпускают. По всему, ночь на КПП далась девушке нелегко. Она заметно осунулась, под глазами проступили темные круги. Леонид тронуло, что она столько терпела ради него, но с другой стороны он отлично осознавал, что страдала она по его вине.

– Лара… ты извини. Меня в ближайшие дни вряд ли выпустят. Сейчас ты езжай пока домой. Как только освобожусь, я тебе сразу позвоню,– голос Леонида выдавал его крайнее смущение и неловкость.

– Почему тебя удерживают, за что!? Ты же гражданин России… они не имеют права,– эти возмущенные слова Лариса адресовала сопровождавшему Леонида конвоиру, который лишь ухмылялся.

– Да, о каких правах и законах сейчас можно говорить. Поверь, тебе лучше уехать,– беспомощно развел руками Леонид, показывая, что не в силах влиять на сложившуюся обстановку.

Лариса, осознав это, как то сразу сникла, даже как будто сгорбилась, словно на нее сверху навалилась незримая тяжесть. Упавшим голосом она попросила:

– Лёня… ты звони… я буду ждать, я тебя всегда и сколько надо буду ждать! – в этих словах прозвучало и непроизнесенное: «Ты у меня один… у меня кроме тебя больше никого на этом свете нет».

Леонид почувствовал душевную боль в словах девушки, совсем недавно совершенно для него посторонней, а сейчас едва ли не самого близкого человека и совсем растерялся:

– Да, конечно… обязательно… ты не беспокойся… как доберешься до дома сразу дай мне знать…

Комендант базы не сомневался, что за Леонидом никто не приедет. В этой связи на работу его водили с прочими «дезертирами», большую часть которых составляли студенты луганских и донецких ВУЗов, сдавших летние сессии, и которых патрули перехватывали по пути к пограничным переходам. От них он узнал новость о непонятно кем сбитом Боинге, летевшим из Голландии в Малайзию. Тогда еще это известие не показалось чрезмерно «глобальным» да и не понятно было кто его сбил, в общем в той череде военных сводок и жертв, гибель постороннего на этой войне самолета как-то не воспринялась чем-то из ряда вон выходящим, к тому же все заслонили собственные заботы.