Никто не хотел воевать

– Иш ты… странная здесь какая-то война. В Чечне другая была, там ни они нам, ни мы им пощады не давали, ни дома их, ни хозяйства, ничего не жалели. Они нас за людей не считали, мы их. А здесь… чудно, я думал увижу одни развалины, как в Грозном, а город-то в основном цел. Нее, так долго не продлиться, интеллигентно воевать нельзя, не то занятие.

Только когда доехали до железной дороги, стало ясно, что здесь шли интенсивные бои. Здание станции и вагоны, стоящие на путях, как пассажирские, так и товарные были, или сожжены, или посечены осколками. Группу Грача, именуемую теперь ротой, придали ополченскому батальону, воевавшему с первых дней АТО и за это время сменившего не один состав, как бойцов, так и командиров. Причем смена происходила не только по причине потерь, но и потому, что многие бойцы повоевав, кто день, кто два, кто больше, втихаря уходили. Местные бежали по своим домам, россияне в сторону границы… На их место приходили другие, кто-то так же уходил-бежал, но кто-то и оставался… В общем, батальон был многострадальный, невезучий и обычно им затыкали все образовавшиеся в ходе наступления противника дыры. Тем не менее, Крест обрадовался, что их не придали другому ополченскому батальону, который, напротив, имел хорошую рекламу, ибо являлся в некотором смысле придворным, так как подчинялся непосредственно новому лидеру ДНР из местных, пришедшему к власти после отставки выходцев из России Бородая и Стрелкова:

– Слава богу, что в «Оплот» не попали, там чечены есть. Боюсь не сдержусь, если увижу, положу сколько смогу… а потом уж точно меня к стенке…

Леонид вспомнил, как Крест положил четверых кавказцев в ресторане «спонсора» и понял, что его опасения далеко не беспочвенны.

Их бросили в так называемый укрепрайон, располагавшийся на юго-восточной окраине Иловайска. На позиции в иссеченном пулями и осколками с выбитыми стеклами четырехэтажном административном здании, и двух расположенных рядом блокпостах, они пришли на помощь ополченцам, оборонявшихся там больше недели и понесших немалые потери. Ополченцы оказались в основном из местных, тех, что сумели уцелеть в горниле первых месяцев войны. Почти все они люто ненавидели «укропов» и уже втянулись в эту войну.

– Ничего позиция, обороняться можно. А вот если атаковать придется, то неудобно, перед зданием открытое место, насквозь простреливается, а за ним вон, сразу зеленка. Укропы здесь уже пытались атаковать. Мы их в этом дворе с десяток положили, сколько уж там было двухсотых, а сколько трехсотых не знаю, – с гордостью говорил командир местного подразделения.

– А сами, какие потери понесли? – скептически спросил Грач.

Командир «местных» сразу помрачнел:

– Тоже немало. Три двухсотых и десять трехсотых. Двоих как минимум снайпер достал. Снайпера бойтесь, он где-то в брошенных домах в частном секторе несколько сменных позиций себе надыбал…

То, что слова местного командира не пустой звук, стало ясно уже часа через два, ближе к вечеру. Снайпер снял одного из «идейных», который неосмотрительно высунулся из-за мешка с песком, которыми частично заложили оконные проемы. Пуля вошла точно в глаз. Почти весь отряд спонтанно начал стрелять в сторону противника, по частному сектору. Эту беспорядочную стрельбу остановил Грач.

– Вот видишь, что значит пушечное мясо? – поучительно погрозил пальцем Леониду Крест.

Ночью неоднократно вспыхивали случайные перестрелки, с обоих сторон летели гранаты с подствольников и с АГСов. За ночь отряд потерял еще двух бойцов из «идейных», пораненных осколками – на ночь они сняли с себя бронежилеты и, когда начали стрелять, в темноте не успели их надеть. Как ни странно «наркоши» оказались не такими уж зелеными, во всяком случае, все они в свое время служили срочную службу в армии. Возможно, потому никто из них пока что по-глупому не подставился. Серьезной проблемой стало то, что в здании не работали туалеты, по причине отсутствия воды. Справлять нужду приходилось в подвале в невероятно зловонной ауре. Для питья воду доставали из колодца, имевшегося в одном из частных домов, но туда безопасно можно было идти только с наступлением темноты и соблюдением мер предосторожности. Имелся и плюс у этой «позиции». С верхнего этажа более или менее качественно работала мобильная связь, что позволяло разговаривать по телефону, и даже если повезет выйти в интернет.