Никто не узнает правду

Все это время Элайджа нервно переводил взгляд с Уилсона на адвоката и обратно. Бедняга чувствовал себя загнанным зверем. Томпсону даже начало казаться будто кто-то специально убивает девушек, которые ему нравятся. В какой-то момент Элайджа начал сомневаться в собственном психическом здоровье. “А что, если это на самом деле я? Моя альтернативная личность, которую я не помню. Вдруг, в этом теле существует не только Элайджа Томпсон, но и еще какой-нибудь Ронди Скутер, который убил Салли и Аманду”. Парень даже гуглил про диссоциативное расстройство личности. В отличии от людей, страдающих подобным, Элайджа прекрасно помнил каждый момент своей жизни, так что версия с ДРЛ отпадала. Но это не избавило беднягу от тревожности.

— Я… Мы с Амандой… — хотел было кое-что рассказать федералам Элайджа.

— Мистер Томпсон! — Лэдингтон решительным жестом прервал его речь. — Мы же договорились, что вы будете хранить молчание, — прошипел адвокат на ухо парню.

Эмили Ричардсон стояла у пожарного входа в супермаркет и курила. Она тщетно пыталась понять, что чувствует теперь, после убийства Аманды. Теперь, когда она знает, что ее Салли не одна такая, что есть еще жертва и возможно, будут новые. Ничего. Ни страха, ни удовлетворения, ни успокоения, ни горечи. Ничего. Абсолютная пустота.

— Так и знала, что найду тебя здесь. — Джуди Лавлейк подошла к подруге и тоже закурила. Они почти не общались со дня похорон Салли. Эмили сперва вежливо отвечала, что не готова к разговорам, а после и вовсе перестала брать трубку.

Воцарилось тяжелое молчание.

— Послушай, Эмили, — Джуди нервно выпустила струйку дыма, — я понимаю, что тебе тяжело, но все же…

— Нет, — Эмили решительно затрясла головой, — нет. Ты ничего не понимаешь. И никогда не поймешь. Ты наверняка обсуждаешь мою Салли со всеми этими курицами вроде Френни Полсен и Аннабель Стюард.

— Господи, нет… Эми. Я бы никогда…

— Отвали, Джуди. Просто оставь меня в покое. — Эмили резко, с силой втоптала ногой бычок в асфальт и скрылась за дверью с надписью “вход только для персонала”.

Доктор Дьюик смотрел на труп Аманды Харисон и испытывал весьма смешанные чувства. Холодный и уравновешенный врач в нем просто исследовал тело мертвой девушки, погибшей насильственной смертью и четко фиксировал каждую мелочь: следы рук на шее, инородный предмет в ротовой полости, синюшные пятна на предплечье. Но в то же время, в Дьюике жил мальчишка, подстрекаемый любопытством ко всему необычному, он глядел на Аманду как на что-то странное и диковинное. Что-то волнующее и устрашающее. Казалось бы, привыкший к трупам доктор уже не должен воспринимать их словно простой обыватель, сталкивающийся со смертью разве что на похоронах собственной бабушки. Но Дьюику удивительным образом удавалось сидеть на двух стульях: быть одновременно и препарирующим тело профессором и восторженным зрителем жуткого анатомического театра. Две роли приходилось играть доктору и в расследовании этих убийств. Он был коронером, спокойно докладывающим следствию о состоянии тел и способе умерщвления жертвы, но был и подозреваемым. Хоть никаких обвинений Дьюику не предъявляли, доктор знал, что полиция уже выяснила его увлечение веб-моделями и в частности Салли, и наверняка рассматривает его как потенциального убийцу. “Где вы были в ночь убийства Салли Ричардсон, мистер Дьюик?” — такой вопрос задают вовсе не из праздного любопытства. “Как могла произойти утеря улики номер двенадцать. Образец биологического материала из-под ногтей жертвы? Вы осуществляли передачу улики криминалистам из Бансинга?”. Ну конечно же они подозревают его. Ведь вариантов у них немного. Бедный, бедный шериф Блейк. Это дело ему не по зубам.

— Последний раз я видел мисс Харисон в субботу вечером. На шесте. — Джимми Хоуп старался держаться спокойно и с достоинством. Однако удавалось ему это откровенно плохо. Прямо взгляда в глаза агенту Уилсону Джимми избегал.

— Как хорошо вы были знакомы? Вы общались с мисс Харисон вне ее работы?

— Нет. Определенно нет.

— Охранники клуба утверждают, что вы вели себя весьма вызывающе с Амандой. Трогали ее, хотя это запрещено правилами, приставали, предлагали продолжить вечер в другом месте. Это правда?

— Послушайте, офицер…

— Агент. Агент Уилсон.

— Агент Уилсон, я вел себя так, как ведет себя любой мужчина в клубе с горячими девочками. Если он, конечно, не гомик. А я, агент Уилсон, не гомик!

— А мисс Ричардсон? Насколько хорошо вы были знакомы с ней?

— Ей пятнадцать. Я, конечно, люблю молоденьких. Но, поверьте, агент Уилсон, Джимми Хоуп добропорядочный гражданин и не нарушает законов страны и штата. Хотите узнать больше о Салли Ричардсон — спросите моего заправщика Элайджу. Говорят, они были весьма близки.

— Хорошо. Давайте поговорим о вашем сотруднике. Мистере Томпсоне. Вы замечали за ним что-нибудь странное?

— Да он всегда странный. Но хороший работник. Приходит вовремя и не ворует, как некоторые.

— Он когда-нибудь приставал к клиенткам? На него кто-нибудь жаловался?