Никто не узнает

Она обернулась к нему. Сейчас у нее были блестящие широко распахнутые глаза. Девушка вглядывалась в лицо Глеба, бормотала что-то тихо, так что он не мог разобрать слов, а потом, медленно опустив ресницы, словно пугаясь свой отваги, она поцеловала его. Он почувствовал на своих губах мягкие пылающие губы с привкусом вина и корицы. Она никогда не целовала его, но Глеб знал — этот поцелуй он запомнит на всю жизнь даже не потому, что он первый, он запомнит этот поцелуй, как самый нежный и любящий.

— Я тебя люблю, — прошептала Милена.

Она еще некоторое время посидела в его объятьях, а потом, медленно, словно нехотя поднялась с дивана. На вопросительный взгляд Глеба ответила:

— Я боюсь, что усну раньше, чем постелю нам постели. Глеб, ты не ответил, где ты будешь спать?

Он допил свой, едва теплый, глинтвейн и сказал:

— Я буду спать на диване. У камина теплее, поэтому я хочу что бы там спала ты.

— Хорошо, — кивнула Милена. — Сними свитер, я застираю. Я совсем забыла, что он у тебя в крови… Не бойся, к утру высохнет.

— Да ну, он все равно черный и…

— Мне не трудно.

Глеб стянул с себя свитер оставшись в черной футболке, и отдал Милене.

— Если тебе холодно, то я могу найти что-нибудь, — предложила девушка. — Тут есть кое-что из папиных вещей.

— Не, мне нормально, — ответил Глеб.

Милена быстро постелила постели и ушла в кухню. Глеб сидел на диване, как вдруг погас свет. Когда через несколько минут в комнату вошла Милена, он спросил:

— Что это?

— Не волнуйся. Снегопад. Наверное, где-то оборвались провода. Такое бывает.

— Тебе не страшно? — спросил Глеб.

Ее фигура замерла у стола.

— Нет, — ответила Милена. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Оба уснули не сразу. Каждый думал о своем, и одинаковом — о странном стечении обстоятельств, их отношениях и о том, что будет дальше. А за окнами падал снег…

Утро. Солнце светило в окна уютной гостиной, снег слепил своей белизной. Глеб открыл глаза и увидел Милену. Она сидела на краешке дивана, у Глеба в ногах и улыбалась.

— Доброе утро, — сказала девушка. — А ты оказывается соня. Спишь до полудня. Вставай и идем завтракать. Твой свитер.

Милена кивком показала на аккуратно висящий на спинке стула черный свитер Глеба.

Завтрак был накрыт в уютной кухне. Все здесь было такое же старинное, как и во всем доме и дышало памятью о каких-то добрых стародавних временах и особенной, сердечной теплотой домашнего очага. Правда, сантехника в кухне и ванной несколько выбивались из антикварной обстановки.

— Хорошо здесь, — сказал Глеб. — Почему вы называете это дачей? Это скорее загородный дом. Не боитесь, что обворуют?

— Нет, вряд ли кому нужен этот старый хлам, — улыбнулась Милена с любовью оглядывая кухню.

— Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке. У меня нет температуры и значит, я не подхватила простуды и не зря вылила на себя пол флакона "Цветов России". Мне не хочется вскрыть себе вены, значит мое душевное здоровье тоже в порядке, — она помолчала и с видимым усилием, глядя прямо перед собой, окончила фразу, — на моем теле нет ссадин и синяков и значит… Значит, все хорошо.

Глеб понял, что она имеет в виду и мысленно возблагодарил Бога, но развивать данную тему не стал.

— Что с одеждой твоей будем делать? Ты же не поедешь домой в халате и в носках.

— Не волнуйся, я здесь часто бываю. Есть во что переодеться. Хорошо, что ты догадался купить еды. Мы бы сейчас голодали, — улыбнулась Милена. — Когда поешь, поставь посуду в раковину, я потом помою.

Милена вышла из комнаты. Глеб допивал кофе, когда у него зазвонил телефон. Снова незнакомый голос с издевкой:

— Ну? Надеюсь, ты был умником?

— Можешь не сомневаться, — процедил Глеб сквозь зубы.

— Долго отогревать не пришлось?

— Что ты с ней сделал?

— Ничего особенного. Я же говорил! Снотворное, грим, платьице. Жаль туфель не нашлось нужного размера. Не напрягайся, Глеб, хоть она у тебя и красавица, но не в моем вкусе. Так что я к ней и не притронулся. Понимаешь о чем я? — голос противно захихикал. — Я еще позвоню.

Абонент отключился. Глеб вообще ничего не понимал. Небыло даже предположений о том, кто этот человек и чего добивается.

— Кто-то звонил?

Глеб вздрогнул и обернулся. Милена стояла в дверях кухни, переодетая в темно-зеленый свитер с орнаментом и голубые джинсы.

— Иди сюда, — позвал Глеб, протянув руки ей на встречу.

Она подошла, села к нему на колени, провела рукой по каштановым его волосам, с беспокойством спросила:

— Это он звонил? Тот человек?

— Да. Только… Он так и не сказал, что ему нужно или для чего все это… Спросил все ли с тобой нормально и выключил телефон. Черт! Бред какой-то! С чего бы он так печется о твоем здоровье, если сам же вчера бросил тебя замерзать! Не понимаю!

Телефон снова разразился трелью и теперь вздрогнули оба. Глеб взял мобильный и с облегчением улыбнулся:

— Это Ян! — нажал кнопку вызова. — Привет, дружище!

— Глеб, где тебя носит? Я домой к тебе заезжал, а там никого! Ты вообще помнишь какой сегодня день?

— Нет.

— Старый Новый год! Ты помнишь, что у нашей компании были планы нормально его отметить? Мы хотели стереть негатив от праздника в "Сафари"!