Никто не вернётся

– Игорь Иванович был прав. Я чрезмерно завысил баланс твоей значимости для себя. И ты перестала воспринимать меня на эмоциональном уровне всерьёз.

– Что ещё за бредятина?

– Ближайшие дни я буду занят похоронами. Ну а потом, похоже, нам придется обсудить развод. Постарайся быть на связи.

И отключился.

Ульяна отупело разглядывала телефон в руке, увидела своё отражение на чёрном экране. «Какой ужас. Какая я страшная», – подумала она.

Зашёл Коко, сел за стол и начал есть тост.

– Прости, – сказала Ульяна.

– Всё в порядке, – ответил он.

– Муж сказал… Тебе интересно? Муж сказал, я сама во всём виновата. Кажется, мы разводимся.

– Никто не хочет вины, – сказал Коко. – Развод – плохо, та.

И сосредоточился на омлете. На трезвую голову он явно не хотел давать оценки малознакомым людям. Хотя ночью у него это получалось неплохо.

– Пойду в комнату, ещё позвоню, – сказала Ульяна.

– Киитос, – буркнул финн.

* * *

Сначала у неё возникла бредовая мысль ещё раз позвонить Аркадию и как-нибудь повторить разговор, но с выгодой для себя. Ульяна стала мысленно перебирать варианты.

«Аркаша, мне кажется, нам нужно ещё раз всё обсудить».

«Когда кажется, надо креститься, Ука».

«Тьфу!»

Нет, не так.

«Аркадий, ты сильно виноват. Ты сам это знаешь. Зачем ты себя сейчас так неправильно ведёшь?»

На это воображаемый Аркадий даже отвечать не стал.

«Да и пошёл ты в жопу, Аркадий, предатель!» Она подавила желание отправить мужу пачку эсэмэсок с выражениями, которые так удивили ночью Коко. Никакого смысла в этом уже не было. Но кое-кто заслужил выслушать все эти слова, готовые вырваться пулемётной очередью.

Ульяна позвонила Сапиго. После первого гудка ей ответил автоответчик и предложил оставить голосовое сообщение.

– Здрасьте, Игорь Иванович, – сказала Ульяна. – Какой такой ахинеи вы наплели моему мужу, что он хочет развестись? Знаете, что я думаю? Вы безответственный козёл. И гондон. Да, Игорь Иванович, вы гондон и козёл. Вместо того чтобы решить нашу проблему, нагородили какую-то чушь про значимость, про чимость, про эмоции и прочее говно. Я подам на вас в суд. Слышите? Я сделаю так, что вам небо с овчинку покажется, понял, пидор?

Закончив разговор, Ульяна обмякла лась. Вспомнила вдруг день свадьбы с Аркадием. Всё было торжественно, как у людей: платье, гости, шампанское, жиденький дождик из риса. Правда, лимузин раздавил передним колесом белого праздничного голубя, который слишком увлёкся рисом. Через полгода родился Виталик, и всё стало хорошо. А потом Виталик, сыночек любименький, пропал…

Зашёл Коко, сел рядом и погладил Ульяну по спине. Она обняла его и немножко поревела в плечо.

– Нато ийти, – сказал он.

– Ага, – согласилась Ульяна. – Сейчас.

– Я ийтти. Много тел, ойкейн, очен много тел. Ты оставайся, посри.

– Поспи.

– Кулла. Поспи. Я приту, эээ, как это слово, блят, илта. Вечер.

– Хорошо. Я опомнюсь немного. А там как-нибудь разгребу.

– Разгребу? Что это?

– Решу проблемы. Найду жильё.

– Тут живи, – сказал Коко. – Сколько много надо. Не для деньги и для секс.

Ульяна обняла его и поцеловала в щёку.

– Спасибо, Кокочка. Мне так тяжело сейчас, так плохо. Ты просто ангел.

Коко смущённо сопел.

– То вечера.

– До вечера.

Он принёс второй комплект ключей от квартиры, отдал Ульяне и ушёл. Она легла и ещё немного поплакала. Мать любила говорить, что плакать полезно, выходит лишняя вода из организма. Особенно когда лупила её старым дедовским ремнём.

Ульяна ненадолго уснула. Разбудил жужжащий телефон.

– Слушаю, – пробормотала она, не взглянув на номер. Глаза не открывались.

– Ульяна Владимировна? Здравствуйте. Узнали?

Мне нужно с вами встретиться.

– Зачем?

– Поговорить надо.

– Мы уже поговорили. Я всё сказала. Добавить нечего.

– Разве? Когда же мы успели?

– Вчера. И сегодня. Послушали моё сообщение?

– А вы мне сообщение оставили?

– Да, да. Послушайте прямо сейчас.

– Хм, погодите.

Он отключился и перезвонил через пару минут.

– Нет никакого сообщения. Да и с чего бы вдруг вы мне сообщение оставляли? И номер мой вы не знаете. – А кто говорит, вообще-то? – спросила Ульяна.

– Ха, с этого и надо было начинать. Вы меня с кем-то спутали, да? Это Бражников.

– Бражников? Какой Бражников?

– Майор Бражников, – сказал он. – Лев Павлович.

Ульяна потерла лицо.

– А, я вас и правда перепутала с психиатром.

– Что, вы к психиатру ходите?

– Муж ходит. Но я тоже раньше ходила. А сейчас эта гнида мужу какую-то ересь про меня рассказывает. – Сочувствую, Ульяна Владимировна.

– Спасибо.

– У меня к вам дело есть. Надо встретиться.

– Ох, Лев Павлович, я сейчас не в форме. Тяжёлый период в жизни. Давайте как-нибудь потом?

Она вдруг вспомнила, как Бражников жал Аркадию руку.

– А лучше никогда.

– Речь о вашем сыне, Ульяна Владимировна.

Она открыла глаза и села так резко, что в голове зазвонил колокол боли.

– О Виталике?

– Ну да. О Виталике.

– Что-то стало известно?

– Пока рано говорить. Но всё может измениться. Поэтому лучше встретиться.

– Где? Когда?

– Сейчас одиннадцать часов. Кстати, я вас не разбудил?

– Да это вообще не важно.

– Ага. Давайте в два часа. У меня как раз обеденный перерыв. Подъезжайте к Управлению. Прогуляемся.