Никто не видел Мандей

– Ты ему нравишься, – с широкой улыбкой заявила Меган.

Мое сердце трепетало; жар, таящийся под кожей, грозил вырваться наружу.

Прежде

В последний день марта я дрожащими пальцами застегнула пальто и через груды почерневшего снега, сквозь ледяные ветра, задувающие с шоссе, направилась в сторону «Эд Боро». Весь день в школе я репетировала, что сделаю и скажу ей. Но мой язык прилип к нёбу, словно намазанный суперклеем, а голос спрятался куда-то в мои ботинки, рядом с холодными ступнями.

В летнее время баскетбольные площадки окружены плотной толпой зрителей, наблюдающих за играми Летней лиги. Народ со всего города теснится на трибунах и толкается на улицах. Пока солнце опускается за дома «Эд Боро», команды играют под оранжевым закатным небом – а после продолжают игру под звездами для шумных болельщиков. «Эд Боро» сверкает и переливается огнями, красками, музыкой. Но зимой это место похоже на заброшенную стоянку; земля покрыта слоистыми сугробами, с баскетбольных колец свисают сосульки.

Группа парней ошивалась на углу возле дальнего входа в досуговый центр, и гортанный смех Даррелла эхом разносился по площадке. «Может быть, он видел ее, может, мог подсказать кого-то, кто ее видел», – так думала я, шагая по заснеженной земле, мимо одинокой девушки в куртке с капюшоном. Она сидела на пустой трибуне спиной ко мне, и мне не было видно ее лица, но когда я почти дошла до ворот, она окликнула меня по имени.

– Клодия? – Эйприл сдернула свой капюшон, глаза ее едва не выпадали из орбит. – Что… что ты здесь делаешь?

Решимость была похожа на электрический разряд.

– Я ищу Мандей.

В этот момент монстр, живущий внутри Эйприл, который в обычное время не преминул бы явиться во всей красе, словно съежился и умер, оставив ее настолько опустошенной и бессильной, что даже голос ее прозвучал совершенно безжизненно.

– Ты же знаешь, что не должна быть здесь. Разве ты не боишься, что твоя мамочка об этом узнает? – Она окинула меня взглядом – от ботинок до ленты, которой были стянуты мои волосы. – Черт, у тебя на голове не прическа, а мочалка – без Мандей тебя некому причесать, да?

Оскорбления. Она всегда начинала с них. Я расправила плечи и выпятила грудь. Я не могла позволить ей поколебать меня.

– У меня мало времени. Где Мандей?

Она вздохнула, откинулась назад, не собираясь даже сдвинуться с места, потом окликнула через плечо:

– Эй, Даррелл! Подойди сюда на секунду.

Даррелл увидел нас с Эйприл и подбежал трусцой.

– Привет, Клодия. Что ты здесь делаешь? – спросил он чуть гнусаво – нос был заложен из-за долгого стояния на холоде.

Эйприл фыркнула.

– Даррелл, ты трахал мою сестру?

Лицо Даррелла сделалось каменным, все краски сбежали с него.

– Мать твою, Эйприл, – произнес он, втянув воздух сквозь зубы, потом пнул пластиковую бутылку, валявшуюся на земле. – На кой хрен ты всем об этом рассказываешь?

Я сместила вес на отставленную назад ногу, чтобы не упасть. Даррелл пару секунд выдерживал мой злобный взгляд, потом бегом умчался прочь. Эйприл хлопнула себя по бедру, беззвучно посмеиваясь.

– Она не стала бы заниматься сексом с этим днищем, – процедила я. – Он просто хотел этого. Она бы мне сказала.

Эйприл хихикнула.

– Нет, не сказала бы! Не могла сказать.

– Почему? – В моем тоне прозвучало отчаяние.

– Потому что ты слишком душная! Мандей рассказывала мне, что ты только и хотела, чтобы вы с ней торчали у вас дома с твоими нудными родаками, раскрашивая картинки и играя в куклы, словно маленькие девочки. Если б она сказала тебе, ты бы ее осудила, разве не так?

Эйприл нравилось запускать зубы прямо мне в сердце. Я вскинула голову, показывая, что она меня не отпугнет.

– Послушай, я пришла сюда, чтобы найти Мандей, и не уйду, пока не сделаю этого.

Эйприл смотрела на меня пустыми глазами. Потом вздохнула и слезла с трибуны, отряхивая зад.

– Тогда идем. Нас все равно скоро выпрут оттуда. Пусть уж ты это увидишь.

– Увижу что?

Она сунула руки в карманы и молча направилась к воротам. Я шла в нескольких шагах позади нее. Мы миновали два ряда домов и ступили на дорожку, ведущую к дверям их дома. Эйприл звякнула ключами, я переступила через трещину в бетоне дорожки.

– Твоя мама дома? – спросила я, затаив дыхание.

Эйприл отперла замок и толкнула дверь плечом. Та с шорохом и скрипом отворилась. Эйприл еще раз окинула меня долгим взглядом – пристальным, даже жестким.

– Нет. Сейчас подрабатывает няней, – ответила она и шагнула внутрь. Из дома доносился странный запах, похожий на вонь кишечных газов, удушливый и резкий.

– Мандей там?

Эйприл кивнула и махнула мне рукой – мол, входи. Я сглотнула, сердце мое неистово колотилось. Мандей все это время была дома?

Натянутые нервы призывали остановиться, но я все равно переступила порог.

Эйприл закрыла дверь и включила свет. Теперь стало понятно, почему миссис Чарльз всегда открывала дверь только наполовину. Прямо за дверью, у стены, стоял большой морозильник. Вроде тех, в которых в продуктовых магазинах хранят замороженные тушки индеек и мясные полуфабрикаты. Он жужжал, словно сломанная люминесцентная лампа.