Никудышный

Шофер, видя усердие больной, сообщил, что не может таскать тяжести, так как у него больная спина. В его руку легла пятисотрублевая бумажка. Спина немедленно исцелилась, водитель кашлянул и встал у носилок со стороны головы умирающей. Миша был доволен. Не понадобится помощь крановщицы. Процессия с умирающей больной и ее скрюченным мужем, благополучно добралась до машины. Вскоре с ревом «скорая» мчала их по улице и остановилась там, куда указал Миша. Распрощались без объятий и уверений в любви.

Врач с шофером укатили дальше, а на окраине города, у скверика остановилась странная компания: высокая старуха с тощим мужем, на вид типичным алкоголиком, и строгий милиционер в звании старшего лейтенанта в помятой форме. Они осмотрелись, прикинули, что делать дальше и двинули на проезжую часть дороги. Дождавшись рейсового автобуса, все они влезли в него и поехали до ближайшего пункта, подальше от родного города.

А в брошенной ими квартире события развивались самым драматическим образом. Акимовна некоторое время жила в осаде, пока, наконец, самые нетерпеливые не ворвались в квартиру бежавшего хозяина. В отместку за то, что он скрылся с их «кровными» деньгами, вынесли все, даже банку с крупой, которой так и не успела воспользоваться добропорядочная соседка. После этого она закрыла дверь на ключ, снаружи забила ее досками и, прорубив дверь из своей комнаты, сделала из двух одну. Теперь ее внуки могли спокойно разъезжать на велосипеде по пустому жилищу.

Беглецы добрались до окраины. Слезли с автобуса, в привокзальной роще сосчитали свое «состояние» наличных. При подсчете оказалось, что у них имеется тысяча долларов, принадлежащая Григорию, двести рублей у старлея и еще восемьдесят копеек, которые выскреб из своих карманов Миша.

— Сумма благоприятно-положительная при наличии собственной крыши, но учитывая наше положение и необходимость продвижения вперед, весьма скудная. Три рыла, три билета. Харчи. Одежонка.

— Не вписываемся в сумму, — огорчился миллионер, — А твои кредитки?

— Вот они. Надо найти банкомат.

— Сейчас выясним, есть ли он здесь, — успокоил их Миша. — Мне лично нужно вернуться в отдел, чтобы уволиться, или получить отпуск.

— А мы? Без телохранителя я не согласен оставаться.

— Какие мы капризные стали. Толпу забыл, Сергеевич?

— Что ты, что ты, не напоминай мне об этом, — вытаращил глаза Григорий, — Едва ноги унесли! На старости лет вот уж не думал по балконам лазить.

— Могли просто разорвать, — передернуло его сухопарого друга, — И непременно разорвали бы!

— Вы останетесь здесь, а я уйду на разведку. Узнаю, можно ли получить деньги? Доставай кредитки.

— Но они все с большими суммами, — простонал обладатель миллионов.

— Тогда сиди с ними в обнимку в сквере, а я поехал назад. Мне на дорогу денег дайте.

— Ты, что спятил? — прикрикнул на спутника Петрович! Денег пожалел. Мы что же, по-твоему, так и будем жить на скамейке?

Обиженный обладатель миллионов, вытряхнул на скамейку документы, бумаги, кредитки, старые фотографии и пару потрепанных записных книжек. Он выбрал одну карточку, на счету которой, как он помнил, было меньше всего денег.

— Тут двадцать тысяч евро, хватит?

— Надеюсь. Не бегать же без конца, не искать, где получить деньги.

Миша, записав пин-код, ушел, а Костя с обиженным Григорием принялись рассортировывать спасенные вещи. Григорий посмотрел на друга и сказал:

— Ты у меня ближайший родственник, хотя таковым и не являешься. Вот тебе карточка, дарю, она твоя. Тысяч десять евро тебе хватит?

— Сколько дашь, все пригодится, — ответил Костя, удивляясь скупердяйству друга.

— Бери, не глядя, они почти все одинаковые, я специально разделил на несколько, мало ли кто отберет.

Костя не глядя, вытащил карточку. Григорий, расчувствовавшись от собственной щедрости, прибавил ему еще одну.

— «Дареному коню в зубы не смотрят», — поблагодарил его друг, засунул одну кредитку в потайной кармашек на штанах с пузырями и застегнул маленькую «молнию». Он всю жизнь имел «заначку» сначала от пьяницы отца, а потом от жены, которая с ловкостью вора обшаривала все его карманы, кроме единственных зачуханных домашних брюк, присутствующих постоянно при нем. Таковых за его жизнь было не более трех. Эти четвертые уже грозили развалиться и упасть прямо на землю. Но это ничуть не беспокоило их хозяина.

— Чем затрапезнее вид — тем меньше соблазнов для грабителей.

Теперь он, не глядя, засунул одну карточку в карман, потом, подумав, положил туда и вторую.

— Мог бы и миллиончик подарить, — подумал друг про себя, — У него их целых четыреста, да еще каждый месяц деньги прибывают.

— Как только мы с тобой устроимся по-настоящему, я тебе тридцать миллионов подарю, слово! — как будто читая его мысли, задумчиво сказал друг.

— Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — ответил Константин, спасибо и на том. Ты мне не обязан деньги дарить.

— Обязан. Ты же мой лучший друг.

— Найдешь своих детей, и я тебе буду не нужен.

— Старыми друзьями не разбрасываются.