Нильские тени

Посреди коридора стоял мужчина, невзрачный, не молодой и не старый, бог весть какой национальности. Взгляд его метался, он шевелил губами, дёргался и почёсывался. Ещё он непрестанно кривил лицо: то хмурился, то улыбался неуверенным изгибом губ.

Джо ошарашенно уставился на него.

«Изо всех ртов что я видел, у этого товарища самый необычный, — подумал он, — самый живой».

Незнакомец перебирал ногами и то слегка приседал, то вставал на цыпочки. Затем он явно запаниковал и отступил дальше по коридору, ни разу не взглянув прямо, а всё время смущённо глядя в пол.

«Комок оголённых нервов», — подумал Джо.

Незнакомец что-то пробормотал и усмехнулся, качая головой, как будто его сдерживало какое-то непреодолимое сомнение.

Даже размер пришельца, казалось, менялся, пока он шарашился по коридору вперёд-назад; то увеличивался, когда этот топотун приближался, раздвигая локти и вытягивая голову вперед, то уменьшался, когда сжимался в себя.

«Туда-сюда, как будто маленький катер мечется по тёмным водам ночного Нила. — Подобрал метафору Джо. — Но что это за фрукт?»

Руки незнакомца были заняты несколькими бумажными пакетами — со снедью, по-видимому. Наконец он сделал шаг вперёд, вновь попытался изобразить улыбку и прохрипел:

— Аааа? Грааа…

Джо он показался безобидным.

— Я могу вам помочь? — Джо отобрал у немтыря, пока не рассыпались, пару пакетов и занёс в номер. Мужчина всё ещё стоял в коридоре, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Вы не хотите войти?

Посетитель неуверенно шагнул вперёд и пробормотал:

— Вы не узнаёте меня, не так ли?

— Не узнаю. А должен?

— Полагаю, нет. Быть признанным самим собой — вот что важно.

— Простите?

— Это моя вечная беда — никто не спросит автограф.

Он выглядел таким несчастным, смущённо шоркая ногой по ковру, что Джо пришлось сдержать желание обнять его. Вместо этого он выудил из рук мужчины последний бумажный пакет и положил на стол.

Затем коснулся руки незнакомца.

— Кто вы такой?

Незнакомец робко взглянул и вновь опустил глаза.

— Я экскурсовод, провожу экскурсии по этой улице, — прошептал он, — Законный бизнес, хотя, честно говоря, дела не идут с начала войны. Прошедшей войны, не этой. Но тем не менее…

— Да?

Незнакомец глубоко вздохнул.

— …но, тем не менее, улица Клапсиус всемирно известна среди тех, кто ищет тайну жизни. Эту улицу многие и многие философы считали оазисом душ. И знаете, почему эта улица более значима, чем Сфинкс, пирамиды и даже Нил?

— Почему?

— Из-за гудения. Разгадка очень проста, не так ли?

Джо уставился на незнакомца.

— Вы сказали, «гудение»?[20]

— Верно, — пробормотал незнакомец, — я говорю о вибрациях. Видите ли, на этой улице прежде водились невероятно мудрые шлюхи, они завораживали клиентов своими напевами. Настолько завораживали, что теперь нет ничего необычного в том, чтобы встретить в любом уголке земного шара некогда сильных, уверенных в себе мужчин, философски свернувшихся калачиком прямо на мостовой и неспособных подобрать слюни. Напетые шлюхами силлогизмы перевернули мировосприятие клиентов, оставив от их прежних «я» шелуху… — Незнакомец сверкнул краткой улыбкой. — Европейцы уверены, что первые мистические места, в которых работают вибрации, были обнаружены в Болонье примерно в начале XIV века, что и привело к Возрождению. Но на самом деле, как и история большинства вещей связанных с развитием цивилизации, история таких мест уходит в глубь времён гораздо дальше, чем обычно принято считать. На этой самой улице традиция гудения восходит к тому периоду, который в Европе называют «тёмными веками». Здесь, на Востоке, в ту пору было не так темно, как в странах Запада, и учёные продолжали изучать сказки «Тысяча и одной ночи» и делиться своими высокоинтеллектуальными выводами… Вы знакомы, наверное, с этим произведением литературы?

Джо ошарашенно произнёс:

— Конечно я слышал о нём, да.

Мелькнула другая улыбка, менее нервная чем раньше.