Нимб

Ксавье умел вести себя с людьми: он проявлял любезность и дружелюбие, не впадая в фамильярность. Спустя минуту на его лице опять возникло выражение сосредоточенности — как будто то, что он ожидал от меня услышать, имело большое значение. Мои щеки тут же запылали.

— Как тебе это удается? — поинтересовалась я, стремясь скрыть смущение.

— Что именно?

— Так легко общаться с окружающими.

Ксавье пожал плечами.

— Опыт. Кстати, я хотел тебе кое-что вернуть. — И он вытащил из кармана блейзера бело-розовое переливчатое перо. — Я обнаружил его у себя в машине вчера вечером.

И как оно оказалось в машине Ксавье? Мои крылья всегда надежно спрятаны.

— Можно я оставлю его на память? — спросил Ксавье, не сводя с меня исполненного любопытства взгляда.

— Да, — сдержанно ответила я.

— Ты чем-то расстроена.

Я промолчала.

— Ты не доверяешь мне.

— Я тебя еще плохо знаю.

— Все изменится, если мы будем проводить время вместе, — произнес он. — Я чертовски преданный парень.

Но я потеряла нить разговора, поскольку боялась, что в кафетерии сможет оказаться Габриель.

Ксавье рассмеялся.

— Особого энтузиазма я в тебе не замечаю.

Я вернулась к действительности.

— Прости, — вздохнула я. — Я сегодня немного озабочена.

— Я могу помочь?

— Нет, но все равно спасибо.

Ксавье скрестил руки на груди.

— Нельзя хранить друг от друга секреты — это плохо влияет на отношения.

— О чем ты? Вроде бы мы не женаты.

— Ты хочешь выйти за меня замуж? — оживился Ксавье. — Я-то думал, мы не будем торопиться. Но была не была!

— Говори тише, или мне придется тебя стукнуть, — прошептала я.

— Ой-ой-ой! — насмешливо воскликнул он. — Я прямо дрожу.

— По-твоему, я не могу причинить тебе вред?

— Напротив, мне кажется, ты способна очень сильно ранить.

Сперва я удивилась, но потом залилась краской.

— Очень смешно.

Он протянул через стол руку и погладил мое запястье. Меня охватило волнение.

Моя привязанность к Ксавье Вудсу возникла мгновенно и поглотила меня целиком. И в отличие от Габриеля и Айви, я не тосковала по Небесам. Для них жизнь на Земле была ежедневным напоминанием об ограничениях плоти, а для меня — потрясением и чудом.

Я наловчилась скрывать свои чувства к Ксавье от брата и сестры. Они, конечно, были осведомлены о них, но, если и не одобряли меня, по-видимому, договорились держать недовольство при себе. Я испытывала к Айви и Габриелю искреннюю благодарность. Но между нами возникло странное отчуждение. Даже за обеденным столом царило неловкое молчание. Каждую ночь я засыпала, слыша, как они шепчутся внизу. Несомненно, предметом их разговоров являлось мое непослушание. Я не пыталась уменьшить трещину между нами, хотя и понимала, что позже пожалею об этом.

В данный момент я размышляла. И Айви не пришлось будить меня — я сама выскочила из постели. Задержалась перед зеркалом, пытаясь по-другому уложить волосы. Интересно, а Ксавье понравится? Я прокручивала в уме фрагменты вчерашней встречи, стремясь угадать, какое впечатление произвела. Иногда казалось, что я комментирую ту или иную ситуацию вполне логично, но потом я ругала себя за неловкие фразы. Сейчас я развлекалась тем, что придумывала остроумные ответы и старалась их запомнить.

Я завидовала Молли и ее подружкам. То, что они воспринимают как данность, у меня не будет никогда: будущего на этой планете. Они вырастут, обзаведутся семьями, сделают карьеру. В их сознании сохранится огромное количество воспоминаний, которыми они смогут делиться со своими избранниками. Я же — «туристка», и время моего пребывания на Земле ограничено. И мне следовало обуздать чувства к Ксавье, не давать им возможности развиваться. Однако кое-что я уже усвоила: например, сроки. Три месяца — норма, шесть месяцев — переломный момент, а если отношения продолжаются год, пару можно считать помолвленной. Я не знала, сколько мне отпущено дней, но исполнилась решимости не тратить впустую ни единой минуты. Каждый миг с Ксавье обогащал меня. Эти моменты я бережно хранила для последующей вечности.

Как правило, мы искали друг друга в школе. Иногда обменивались парой фраз у шкафчиков или за ланчем. Если у меня было «окно», я то и дело озиралась, рассчитывая застать его в коридоре. Порой я встречала его на общем собрании или на поле среди игроков в регби. Молли не без сарказма советовала мне обзавестись очками.

А когда Ксавье не тренировался, он после школы провожал меня домой и нес мою сумку. Мы частенько затягивали прогулки, заглядывая в кафе «Влюбленные», которое уже стало «нашим» местом.

Иногда мы болтали о том, что происходило днем, в других случаях сидели и уютно молчали. Мне нравилось просто смотреть на него — это никогда не надоедало: мягкие волосы, глаза цвета океана, привычка вскидывать бровь… Все словно гипнотизировало. Его лицо очаровывало, как произведение искусства. Учитывая мое обостренное восприятие, я узнавала его по запаху и всегда чувствовала, что он находится рядом.