Нимфа лунного моря

— Капитан, парусник на горизонте! — раздался рядом голос Кристора, и Айрис поняла, что она никогда не сможет привыкнуть к этому колдуну. Как записала его с первого раза в список «плохих», так он там и останется. Что ему стоило явиться минутой позже? Но взглянув в глаза Эмергоду, она поняла — ни минуты, ни часа, ни вечности им не хватит.

— Я никогда не отпущу тебя, Айрис, — прошептал Эмергод, зарывшись лицом в ее волосы, которые ветер поднял вокруг них золотым ореолом. — И никуда — ни на Джампагуа, ни на Домнику.

— Это «Улыбка луны», — ехидно продолжил Кристор, не собирающийся уходить. — Преследуем?

— Да будь же ты проклят, — пробормотал капитан, и Айрис полностью с ним согласилась.

Корвет захватили тем же способом, что и в первый раз — с помощью морского змея по имени Бомбарчик, который снова вернулся к Эмергоду.

Когда золото в океане погасло, уступив место серебру, пират Раймунд Барбегиз, бывший арвадский офицер Дэймон Вилл, а также Мараох, оказавшийся едва ли не крупнее того первого дракона, что был убит камнем Ваала, очутились на палубе «Первого». «Улыбку луны» привычно пустили идти в кильватере. Эмергод великодушно предложил корвет Кемрану, но пират не стал скромничать, заявив, что на этом корыте разве что дамам плавать, а ему подавай как минимум двухпалубный корабль со ста пушками.

Дамы, к счастью, были заняты разборками с бывшими женихами, и Кемрана не слышали. Пиратов привязали к мачте, оставив на растерзание Торуоли и Селены. Гвалт стоял страшный, «невесты» кричали, морионы галдели, а дракон Мараох ревел — видимо, от страха. Луна глядела спокойно, но небеса начинали терять терпение. С запада наползали тучи, похожие на гигантские башни. И по мере их приближения, звезды меркли. Айрис, окрыленная моментом близости с Эмергодом, поняла, что упустила нечто важное. Чувство тревоги тоненько пело в ней давно, но она приняла его за волнение от того, что случилось между ней и Ксандером. Однако сейчас беспокойство росло вслед за тучами, подкрадывающимися уже к луне.

— Нам нужно ему спеть, — пробормотала она, и ее пока услышал только Эмергод, который уже обсуждал с колдуном, как лучше отпустить Мараоха. Но тут Айрис поняла, что настал тот самый момент и закричала, что было сил:

— Давайте споем ему, мы же нимфы!

Селена с Мариной перестали осыпать проклятиями Барбегиза с Виллом, внимающие им губернаторские дочки тоже повернулись к девушке.

— Что ты удумала? — спросила Вельма, нахмурившись. Вампирша вместе с морионами держала тросы сетки, пленившей Мараоха. Без вмешательства колдуна явно не обошлось, потому что одна сеть дракона точно бы не остановила, однако все были настороже — Мараох имел репутацию необычного зверя.

— Пожалуйста, Ксандер, — Айрис повернулась к Эмергоду, заглядывая ему в глаза. — Камень Ваала мертв, он больше не сможет причинить зла ни одному живому существу. Позволь мне и другим девушкам спеть. Твоя миссия была другой, но я все время думала про ту легенду о Боге хаоса и его нимфе. Конечно, нет никакого спящего духа в этом драконе. Но для меня эта песня станет точкой в истории, частью которой я стала. А потом мы перевернем страницу.

Наверное, тогда она могла просить капитана, о чем угодно, и он бы все равно согласился.

Девушек уговаривать не пришлось. Видимо, им тоже хотелось завершенности. О том, что они пели дракону, можно было рассказывать потом еще долго.

И хотя Кристор смотрел на них недобро, а особенно на Айрис, Эмергод кивнул, и колдун пропустил их к дракону. По правде, петь можно было с любого места, ветер стих, и на море вокруг не раздавалось ни звука, но Айрис показалось, что важно сделать все возможное, чтобы заклинание Дномлона сработало. А оно жило в ней, звало петь дракону с самого начала, как она эту тварь увидела.

Девушки взялись за руки — неосознанно, но чувствовали, что так будет правильно. Переглянулись и, не сговариваясь, решили петь без слов. Начала Торуоли, подхватила Селена, затем Ливия со Скарлет. Айрис медлила до последнего, но вот присоединилась и она.

Когда зазвучала Айрис, дракон дернулся, все замерли, как замолкли и певуньи, но оказалось, что Мараоху приспичило почесаться. Он сделал это, как собака — поднял заднюю ногу и стал наяривать ею по чешуе где-то у себя под мышкой. Трогательность момента была утеряна, потому что повисшие на реях и вантах морионы принялись гоготать, да с таким ревом, что тонкое женское пение не имело никаких шансов пробиться сквозь такой шум.

Эмергод покричал было на них, да махнул рукой. И так всем было ясно, что в Мараохе никакого древнего спящего бога нет.

— Не переживай, ты споешь мне, — прошептал капитан Айрис, но его слова девушку не обрадовали. Она мечтала спеть Эмергоду наедине, но, когда мечта вот-вот должна была исполниться, оказалось, есть кое-что важнее. Например, тот саадулец, который, рискуя жизнью, отпустил ее, заставив поверить в то, во что верил он. Что теперь будет с ним и его братьями? Станут ли они искать новых жен или отправятся преследовать Айрис с девушками?