Нина и Арка Света

Нина невидящими глазами смотрела на волнующуюся внизу воду лагуны. «Война с Алхимией Тьмы никогда не закончится… слишком разрушительно и жестоко могущество Каркона! И еще Ливио… опять Ливио. Он возвращается в мои сны и сейчас напомнил о себе через Дверь Каоса. Он хотел помочь моему деду и сделал это во имя меня…» Мысли путались в ее голове. Неужели он действительно ее любил?.. «Нет, я запрещаю себе верить в это и даже думать об этом!»

Девочка закусила губу, чтобы ни слова не вырвалось у нее наружу.

К тревоге о деде и родителях, которых предстояло спасти, прибавилось сострадание к молодому призраку, погибшему в магме из-за нее, из-за любви, которая не имела будущего.

Глаза Нины заблестели от слез. Она несколько раз встряхнула головой, отгоняя грустные мысли.

Свет звезд отражался в кольце, подаренном ей Ческо в знак вечной любви. Любви, которая никогда не предаст.

Она отважно поднялась на ноги на спине Крылатого Льва. Ветер обдувал ее лицо и трепал волосы.

– Настоящая любовь победит все! – закричала она во весь голос.

Ребята и Биров смотрели на нее, восхищенные ее преображением.

Около двух часов ночи могучий зверь приземлился у огромной магнолии в саду виллы «Эспасия». Ческо и Людовико Сестьери дремали, свернувшись клубочком рядом с телами Веры и Джакомо, окутанными сияющим голубым покрывалом Светочков.

В этом флуоресцирующем сиянии были хорошо видны и само дерево, и его крупные цветы, омытые сильным полуденным дождем.

Лев сложил крылья и лег на землю.

Первой на землю спрыгнула Нина и крепко обняла Ческо, вскочившего навстречу друзьям.

– Как там твой дед? Вы нашли его? Я сильно переживал за тебя.

Нина положила голову на грудь мальчика и прошептала:

– Ты всегда должен верить в мою любовь. Всегда. И что бы ни произошло, не теряй веры в меня. И не оставляй.

– О чем ты говоришь! – воскликнул мальчик, нежно сжимая Нину в объятиях. – Потом обвел глазами прилетевших: – А где Додо? Почему его нет с вами? С ним что-то случилось?

– Он остался с профессором, – объяснила Фьоре. – В Комнате Планет произошла настоящая катастрофа. Из Двери Каоса вылетела клейкая резиновая сеть и поймала профессора. Он жив, но не может пошевелить и пальцем. В сеть попали также Каркон, Алвиз и Вишиоло.

Услышанное снова вогнало в панику мэра.

– Значит, все сорвалось, – помрачнел Ческо.

– Нет, последнее слово еще не сказано, – вмешался Биров. – Оно за нами, и мне понадобится помощь вас всех.

Нина склонилась над телами родителей и нежно погладила черепа с их красными от огня глазницами. Слабый свет, излучаемый Светочками, отразился в ее глазах. Положила руки на грудь отца и матери: сердцебиение оставалось все еще очень слабым.

– Мне кажется, будет лучше, если мы отнесем их в спальню. Только тихо, чтобы Люба не проснулась.

– Но как они вернутся к жизни без твоего деда? – подал голос Людовико. – А если профессор не сможет…

– Сможет! – резко прервал его Биров. – Он жив, и мы вызволим его! Нам поможет Фалбэлла.

– Что нам поможет? – переспросил Людовико, широко раскрыв глаза.

– Не что, а кто… Не берите в голову, дорогой мэр! Помогите лучше перенести тела в дом. – Русский алхимик не любил долгих разговоров.

Ческо нервно поправил очки, сползшие на кончик носа:

– Фалбэлла? Я тоже впервые слышу это имя. Кто это?

– Забальзамированная гигантская стрекоза, – коротко ответил Биров.

– Стрекоза?! – удивились хором ребята.

Нина присвистнула:

– Ну конечно! Я вспомнила! Это стрекоза моего прапрадеда! Его звали Юрий Мезинский.

– Ну понятно! – улыбнулся Ческо.

Он много знал о династии замечательных русских алхимиков Мезинских, чей символ с гордостью носила на правой ладони Нина.

– Все правильно, Юрий был дедом профессора Миши, – подтвердил Биров. – Однажды он сделал из простой стрекозы колосса с разноцветными крыльями. А когда она умерла, он забальзамировал ее, и сейчас она находится…

– В Москве, в доме, где родился мой дед, – закончила Нина. – Я была тогда совсем маленькой, поэтому не помню, как он выглядит. Хотя наверняка узнаю его, как только увижу. И я знаю, как туда добраться.

Людовико почесал макушку:

– Москва! Отправиться так далеко ради какой-то стрекозы! Да еще забальзамированной! Это безумие!

Фьоре бросила косой взгляд на мэра, а Рокси шумно фыркнула.

Нина не выдала никакой реакции. Ее больше занимал вопрос, чем сможет помочь забальзамированная стрекоза. Может быть, как сказал дед, обработанная Селибенте, она действительно на что-то способна?

Она быстро зашагала к дому. Людовико и Биров с помощью ребят подняли тела Веры и Джакомо, чтобы перенести их в дом.

Крылатый Лев тряхнул гривой и тронул лапой Бирова.

– Да-да, я о тебе не забыл, – отозвался Биров. – Оставайся пока здесь и набирайся сил. Тебя ждет далекое путешествие.

– Путешествие? – повторил зверь с любопытством.

– Да. И нам надо будет поспешить. С тобой полетит Нина, – добавил Биров.

Зверя распирало любопытство: куда и когда ему отправляться. Но, видя, что Биров больше ничего не собирается сказать, сложил крылья и улегся под магнолией.