Нина и сила Абсинтиума

Храм богини Афины

Парфенон — храм, построенный в честь богини Афины, защитницы города.

У храма, который опирается на трехступенчатый цоколь, 8 колонн в передней части и 17 — по бокам. Длина храма 69,5 метра, ширина — 30,9 метра, диаметр колонн 1,9 высота — 10,4 метра.

Парфенон — идеальное строение, воздвигнутое на основе геометрии золотого числа, которая являет собой математический закон красоты. Парфенон символизирует всеобъемлющую гармонию.

Волнение охватило Ческо.

— Здесь написано, что Парфенон построен на основе геометрии золотого Числа!.. Это подсказка! Цифра 6 золотого Числа наверняка спрятана в храме. Я должен обязательно войти в него! — объяснил он Тибериозо.

Конь громко заржал и, демонстрируя нетерпение, ударил копытом по земле, подняв огромное облако пыли, а затем поскакал в сторону главного храма Афин.

Ческо, натягивая поводья, пытался удержать его:

— Не спеши, это может быть опасно.

Подлетев к фасаду Парфенона, конь резко остановился перед ступенями, ведущими ко входу в храм. Ческо залюбовался гармонией восьми гигантских колонн.

— Какие они монументальные! И весь храм кажется таким огромным, — шептал он в восхищении.

Бирюзовые глаза коня сверкнули, испускаемый ими желтый луч света ударил в шестую колонну, и по ней тотчас потекла густая красная жидкость.

— Что ты сделал, Тибериозо?! — закричал Ческо, взбегая по ступеням.

Волшебный конь поднял голову, встряхнул гривой и уставился на мальчика. Его глаза по-прежнему излучали яркий свет. Ческо в ужасе сделал шаг назад, оступился и упал спиной на испачканную красным колонну. Капли жидкости брызнули на пол храма, образовав фразу на языке Шестой Луны:

Потрясенный, мальчик повторил фразу вслух:

— Прислушайся к голосу крови, и услышишь золотой звук.

Тибериозо взошел по ступеням и встал рядом с юным алхимиком.

— Кровь! Шестая колонна сочится кровью! Это ты сделал своей магией! — с укором в голосе сказал ему Ческо, но конь никак не среагировал. Больше того, он несколько раз ударил копытом по начертанным кровью буквам, словно прося его прочесть фразу еще раз.

— Да прочел я все! — рассердился Ческо. — Прочел и ничего не понял. У крови не бывает голоса! И потом, какой смысл в словах «золотой звук»? Я знаю только золотое Число!

Неожиданно ручейки крови, которые обильно стекали с самого верха колонны, затвердели и завибрировали словно струны. Надпись исчезла, и под сводами Парфенона прозвучал знакомый голос:

— Приложи руки к колонне и прислушайся к голосу моей крови. Только так ты сможешь спасти меня.

— Нина?! Это ты?! — Ческо узнал голос своей любимой. Не раздумывая ни секунды, он приложил руки к колонне, испачкав их кровью.

В тот же миг послышалась нежная мелодия, и ее звуки поплыли среди древних афинских развалин. Гармония танцевала в лучах только что вставшего солнца. Свет, тепло и музыка наполнили Парфенон.

— Чудесная музыка… золотой звук! Такой же гармоничный, как симфония Восьмой Ноты! Это музыка алхимического мира Шестой Луны, — шептал завороженный ею Ческо.

Он обвел взглядом потолок храма, величественные колонны и изумительные барельефы, украшавшие каждый угол античного строения. Мальчику показалось, что в его глубине он видит оркестр Ксоракса, играющий музыку для него. Образы и воспоминания накладывались одно на другое, делая этот момент уникальным и неповторимым.

— Нина!.. Нина!.. Где ты? — позвал он ее несколько раз.

Колонна в потеках крови вспыхнула, будто гигантская мраморная лампада, кольца света диаметром не менее десяти метров начали вращаться вокруг нее, и в их сиянии стала видна фигурка, свернувшаяся клубком у подножия колонны. Свет погас, одновременно умолк золотой звук. Прислонившись к колонне, сидела девочка Шестой Луны. Лицо ее было смертельно бледным, волосы влажными и спутанными. Она сидела неподвижно, прижав колени к подбородку и обнимая себя руками, одной рукой девочка сжимала Талдом.

— Нина! — Мальчик бросился к ней. — Это я, Ческо! Ответь мне!

Девочка не реагировала. Ее тело было холодным, словно мраморная статуя. Ческо взял ее руку и с силой сжал:

— Дыши! Дыши!.. Не покидай меня, Нина!

Подошедший Тибериозо попытался согреть девочку своим горячим дыханием, но и это помогло. Ческо впал в отчаяние:

— Она не двигается! Нина умирает!.. Умирает! В ее венах нет больше крови, хотя она даже не ранена!

И тут в его ушах прозвучал жалобный голосок Нины. Губы ее оставались неподвижными, но он не мог не услышать слов, они громким эхом отразились от массивных колонн Парфенона.

— Чтобы спасти меня, нужно всего несколько капель моей крови… собери их в пузырек и влей мне в рот… Спаси меня, Ческо. — И звук ее голоса растворился в тишине.