Нина Риччи

Нина Риччи активно сотрудничала с компанией по поставке тканей – они специализировались в основном на дорогих материалах, которые и требовались дому моды Раффина. А Робер попал уже на современное производство с налаженным управлением и имел возможность приобрести бесценный опыт. Но свое призвание он видел в другом – в рекламе…

Неудивительно, что Робер знакомился с девушками определенного круга, из обеспеченных семей. Несмотря на молодость, он производил впечатление уверенного в себе человека, а это уже привлекало к нему внимание более старшего поколения. Вслед за матерью Робер с младых ногтей являлся приверженцем классического стиля в одежде, носил костюмы и галстуки, не выходя за рамки пресловутой классической элегантности. Он был невысок, но, как и его мать, держался с достоинством. Нину Риччи сотрудники за глаза часто называли королевой. Если следовать данной терминологии, то Робера можно было смело называть наследным принцем. Очень скоро подобное сравнение окажется пророческим.

Выбор Робера пал на девушку непростую и внешне весьма похожую на его мать. Единственным отличием можно назвать цвет волос: Нина Риччи рано поседела, а будущая мадам Риччи обладала ярко-рыжими волосами. Но девушка тоже не следовала моде и обладала пышными длинными волосами. Не исключено, что именно это сходство с его матерью подстегнуло чувства Робера, сильно привязанного к Нине с раннего детства. Однако у девушки были не только внешние достоинства. Звали невесту Раймонда Альберик Антуанетта Амелия Шайкевич. На фамилии Раймонды стоит остановиться поподробнее, так как родственники у нее весьма примечательные и сыграют важнейшую роль в становлении империи моды Нины Риччи благодаря своему финансовому положению и связям.

Начнем с дедушки Раймонды, Самуила Соломоновича Шайкевича, родившегося 17 марта 1842 года в Кременчуге Полтавской губернии. Кратко его деятельность описывается следующим образом: московский присяжный поверенный, коллекционер, собиратель гравюр русских и иностранных мастеров. Сведения о нем можно найти и в Российской государственной библиотеке, где любопытный читатель может почитать «Рассуждение студента Самуила Шайкевича, написанное для получения степени кандидата по Юридическому факультету» («О преступлениях против чести»)[13] в 1865 году. Кроме вышеназванной работы Самуил Шайкевич написал также «Учение о краже со взломом» (1867), «Кражу посредством ключей» (1872), перевел с немецкого работу Гуэ-Глунека «О суде присяжных» (1865). Шайкевич был уважаем в адвокатских кругах Москвы. На его счету много громких дел, в частности он выступал защитником игуменьи Митрофании (в миру баронесса Прасковья Григорьевна Розен). Дело слушалось в 1874 году. Митрофанию обвиняли в крупных хищениях (она возглавляла Введенский Владычный монастырь в Серпухове). Из-за громкого процесса игуменью начали публично травить, и многие известные адвокаты отказывались представлять ее интересы в суде. Самуил Шайкевич согласился: не исключено, что его просили имевшие дела с Митрофанией евреи-ростовщики и торговцы. На суде со стороны прокурора не раз звучали антисемитские речи. Любопытно, что, вдохновившись именно данным процессом, А. Н. Островский написал свою знаменитую пьесу «Волки и овцы».

С. С. Шайкевич серьезно интересовался искусством, его увлечение началось в России и продолжилось во Франции, куда он переехал в 1896 году. «Шайкевич интересовался искусством, живописью и музыкой, поддерживал людей искусства, а также пополнял свою роскошную коллекцию, в которую входили, в частности, все гравюры Дюрера, Рембрандта, малые голландцы. С. С. Шайкевич состоял в переписке с Н. В. Басниным, адвокатом, коллекционером, специалистом по гравюроведению, почетным членом и дарителем Румянцевского музея, занимался благотворительностью». Не исключено, что переезд семьи Шайкевича в Париж был связан с коронацией Николая II, чей взгляд на еврейский вопрос в России весьма неоднозначен.