Ниоткуда с любовью

— Надо придумать для него тему, которая заинтересует его больше, и при этом такую, в которой нужно разобраться в самое ближайшее время. Он ответственный и будет заниматься этим несмотря ни на что.

— Да какую тему?

— Не знаю. Вот и подумай, ты же староста группы! По-моему, у него все прекрасно, — задумчиво глядя на Славу, закончила Полина.

Внезапно Ирма, появившаяся с другого конца двора, пихнула Полину в бок так, что та чуть не свалилась со ступенек. Орешина обернулась, а вместе с ней и все ее одногруппники. По университетскому двору к ним шел Родион Расков.

Полина почувствовала, как Катька, Ирма и Петька уставились на нее, и пожала плечами.

— Да расслабьтесь, может, он и не ко мне идет.

Она поймала взгляд Раскова, и тот помахал ей, подзывая к себе.

Как специально, честное слово!

— К вопросу о том, что есть и чего нет! — констатировала Катя многозначительным тоном.

— Господи, вы меня задолбали! — взорвалась Полька. — Я ему просто помогаю в одном деле! И все!

Она подхватила свою сумку и, больше ни на кого не глядя, спрыгнула со ступенек. Она знала, что ее одногруппнички наблюдают за ней, и это ее жутко бесило. Что за манера искать тайны и интриги там, где их нет?!

— Ты чего такая бешеная? — поинтересовался Расков, вглядываясь в ее лицо, когда она подошла ближе. Она покачала головой.

— Обязательно вот так заявляться? Мои однокурсники ненормальные…

Родион с интересом взглянул поверх ее головы на группу ее однокурсников. Катя, Ирма и Петька до сих пор смотрели им вслед.

— Так мы же с тобой договорились здесь…

— Кто же знал, что они ненормальные?

Расков расхохотался.

— Какое-то у тебя подозрительно хорошее настроение. — Сказала Полина.

— А… что такого?

— Не похоже на тебя.

— А ты знаешь, что на меня похоже? — поддразнил он.

Она промолчала. Помимо воли она думала о словах Катьки. О том, что она отдалилась ото всех, с кем общалась. На факультете она всегда была заводилой, клоуном, который веселил публику и придумывал новые забавы, но в последнее время она уже не была такой. Неудивительно, что ее университетские друзьям это заметили. К тому же, они не знали другой стороны ее жизни, не знали ее прошлого, отношений с сестрой и того, как много ее связывает с театром. И Полина сама в этом виновата, ведь только она не допускала их в свою жизнь. За что и приходилось теперь расплачиваться, доказывая, что такая она — тоже настоящая.

К тому же, никто не знал ее сомнений по поводу журфака. Никто из однокурсников.

— Ты чего? — спросил вдруг Родион, глядя, как она оборачивается назад, в сторону факультета.

Полина пожала плечами.

— Знаешь, раньше я всегда бежала сюда с радостью. — Сказала она внезапно. — Мне казалось, что это едва ли не лучшее место в мире. Здесь отличные люди, с ними никогда не скучно, здесь есть наставники, которые готовы на паре разобрать этот мир по частям и заново сложить в нечто свое и доступное каждому. Мне нравилось писать. Но сейчас… меня не покидает чувство, что я себя в чем-то обманываю, поэтому для того, чтобы войти туда, мне нужно каждый раз небольшое усилие. Вот так.

— Почему ты вдруг заговорила об этом? — поинтересовался он.

Она пожала плечами.

— Просто мои однокурсники этого не понимают и вряд ли меня поймут.

— С чего ты взяла? — серьезно спросил он. — Если они твои друзья, они тебя поймут.

— Да, — усмехнулась Полина, — они скажут: «что ты выдумываешь, Орешина, не выдумывай всякой ерунды! Ты текст написала? Покажи!»

— Ну, а с другой стороны, если это не твое, если ты себя обманула, выбрав журфак, то, что же тогда твое? Ты знаешь, какую альтернативу предложить самой себе?

Полина неуверенно посмотрела на него, но тут выражение ее лица изменилось:

— Даже не верится, что я об этом с тобой говорю!

— Ну, — опуская солнечные очки на глаза, проговорил он. — Ты сама подняла эту тему.

Май заканчивался. На улице окончательно установилось тепло, периодически сменявшееся непогодой, пришедшей со стороны моря. Но такие перемены были привычными. Они не давали закисать на одном месте. Полина и любила-то свой город во многом за его переменчивость и импульсивность.

День выдался удачным для встречи с Яковом Петровичем, к которому они зашли вместе с письмом из музея. Старожил города будто бы совершенно не удивился их появлению вместе. И хотя в этом не было совершенно никакой романтической подоплеки, Полина все равно почувствовала себя будто бы в двусмысленной ситуации. Правда, Родион ничего подобного не ощущал, он шутил, что-то рассказывал, и это слегка успокоило Орешину. Хоть кто-то не думал, как их неожиданный союз выглядит со стороны.

Яков Петрович изучил письмо и спокойно посмотрел на ребят.

— Я уже читал это письмо. Ему очень много лет.

— Вы видели его в нашем краеведческом музее?

— Нет. Мне не нужно ходить по нашим музеям, чтобы знать историю города, — спокойно сказал антиквар.

— Откуда тогда… — начала Полина.

— Я знаю про это письмо, потому что я сам передал его в музей.

— Вы? — в один голос произнесли Полина и Родион.