Niro. Сборник рассказов.

Постепенно решение задачи начало вырисовываться — пока еще на черновиках, но самое главное — принцип — было найдено. Вадим сумел не просто написать программу, изменяющую архитектуру процессора для регулировки скорости — ему удалось создать нечто принципиально новое. Его программа, которую он собирался создать в течение ближайшего месяца, должна была оптимизировать структуру процессора в соответствии с решаемой на данном конкретном компьютере задачей — путем перекраивания микросхем «на ходу». Процессор становился «живым».

Современные «камни» обладали огромными невостребованными ресурами (тому, кто за последние тридцать лет ни разу не видел сообщения в трее «Загрузка ЦП 1%», этого не понять). Вадим сумел–таки направить эту внутреннюю нереализованную энергию на решение заданной президентом «Интел» задачи. Если бы ему все удалось, то корпорация AMD прекратила бы свое существование.

В течение месяца он не посещал занятия в Академии, сославшись на болезнь — ему все простили за его гениальность. Вадим проводил за компьютером и за книгами Гарри Крауна по восемнадцать–двадцать часов в сутки, моделируя различные подходы к решению проблемы. Благодаря корпорации «Интел» он уничтожил своими экспериментами не один десяток «камней» — но фирма продолжала снабжать его дорогостоящими процессорами новых поколений, которых еще даже не было в продаже (капиталисты делали ставку на Гостюхина, не жалея никаких денег — правда, с него взяли подписку о неразглашении производственной тайны).

Разгадка приближалась постепенно — через бессонные ночи, через две разбитых клавиатуры, через головную боль и резь в глазах, через десятки литров пива и еще большее количество чипсов. Задача полностью поглотила его — и, глядя на его работоспособность, постепенно сдавалась.

К концу третьей недели была готова бета–версия; наконец–то один из процессоров после её запуска «сдох» не сразу, а после четырех минут судорожной работы. Это был значительный успех. Вадим понимал, что он на верном пути — тем более, что «Эс–Би» не прощал ошибок, а, следовательно — если программа работала, значит ошибок в ней нет. Оставалось найти правильный алгоритм воздействия на кремниевую структуру — чтобы то множество транзисторов, что было спрятано в «камень», не превращалось в силиконовые сопли, а могло полноценно работать.

И вот настал день, когда Вадим собирался испытать свою программу в присутствии представителя «Интел». Прибывший к нему менеджер внимательно изучил короткий печатный отчет, который Гостюхин набросал ночью, довольно криво переведя его на английский, после чего жестом попросил продемонстрировать успехи. Вадим загрузил компьютер, ткнул пальцем в тестовые строки, намекая на то, что все без обмана — процессор действительно корпоративный, новый, из последней партии, после чего дождался появления трехмерного интерфейса «Windows»и откинулся в кресле. В центре экрана появилось предложение запустить «CPU accelerator».

— Please, — коротко произнес Вадим, указывая на «мышку». Менеджер протянул руку, явив Вадиму массивный золотой перстень на указательном пальце, и ткнул указателем в розовый кубик кнопки «Yes». Окошко с приглашением исчезло. Ничего не произошло.

Менеджер вопросительно взглянул на Вадима. Тот понимающе кивнул головой и запустил из меню основное окошко программы, после чего выбрал там нужную скорость работы процессора, нажал пару раз «Apply», после чего запустил тестовую программу и продемонстрировал менеджеру результат бенчмарка. Скорость процессора выросла чуть ли не в полтора раза.

«Интеловец» поджал губы и покачал головой, после чего, поговорив по телефону, перевел на счет Гостюхина некую сумму денег и на прощание дал ему для тестирования программы последний образец творчества архитекторов корпорации — в красивой цветастой коробочке.

Когда менеджер ушел, Вадим вернулся за разогнанный комп и с удовлетворением посмотрел на результаты своей работы, потом вновь открыл окошко «акселератора» и решил добавить «камню» по максимуму. И тут же процессор сдох — экран мигнул и погас, из корпуса повалил вонючий дым, там плавился шлейф, провисший над раскаленным сердцем компьютера.

Ничуть не разочарованный Гостюхин, взяв в руки отвертку, разобрал корпус и заглянул внутрь. Массивный кулер оказался спаянным с процессором в один конгломерат — настолько высоким был перепад температуры. Вадим протянул было руку внутрь, чтобы попытаться размокнуть защелки кулера, но что–то его остановило; жало отвертки передвинулось к винтам, крепящим «материнку».

Сняв все одним блоком, Вадим осторожно, не прикасаясь к теплому еще расплавленному куску кремния, поднес все это к окну и рассмотрел при ярком свете. Что–то во всем этом ему не нравилось…

В лаборатории Академии всегда кто–нибудь был. Вот и сегодня — несколько человек копошились в углу, изучая одним им известную задачу. Вадима же интересовал электронный микроскоп. Лаборант за сорок минут приготовил ему спил с «камня» — достаточной толщины, для того чтобы не потеряться в слоях и понять, что там происходит в моменты максимального разгона.