Niro. Сборник рассказов.

Работа была уже, по сути дела, выполнена. Никто его нигде не ждал, от милиции он всегда откупился бы – независимо от степени опьянения. Да он и не собирался особенно надираться – повода не было. так, посидеть, поразмышлять о жизни, выстроить планы на ближайшее время… И делать все это под регги и крик попугая.

Пузырьки, поднимавшиеся в кружке «Кромбахера», заставляли медитировать. Он вынул из кармана маленький «цифровик» — обожал эту плоскую «Минолту», которая помещалась в пачке от сигарет – навел на кружку, попытался выбрать такой вид, чтобы получилась неплохая заставка на рабочий стол офисного терминала. Пара щелчков; просмотрел – понравилось. Он вдруг понял, что хочет фотографировать все вокруг – настолько необычным показался ему этот клуб. Или ресторан? Сложно сказать, в чем разница – особенно если не понимаешь этого.

Он сделал несколько снимков зала – больше всего ему понравился бар, и даже не сколько сам бар, сколько необычайно привлекательная барменша с высокой грудью. Где–то на пятом или шестом снимке она поняла, что к ней проявляют интерес, повернулась сначала боком, а потом вовсе стала спиной, пересчитывая деньги в кассе. Снимки спины удовольствия не доставляли; пришлось переключиться на что–нибудь другое.

В противоположном углу зала на экране телевизора, подвешенного в углу между стеной и потолком, шел футбол. Отсюда видно было плохо; чтобы хоть как–то понять, кто же играет, он навел фотоаппарат на телевизор и включил зуммер. На экране проступили названия команд и счет. Ни то, ни другое не оказалось интересным.

И он принялся за блинчики, благо, их к этому времени принесли.

Вилка тихонько постукивала по тарелке. Пиво постепенно убывало. В противоположность пиву народу становилось все больше. Вокруг него заполнились три столика; к нему в соседи пока никто не набивался, мест хватало, но скоро мог наступить и такой момент. В принципе он был не против, но не любил случайных знакомств в ресторанах – если сосед не понравится, он принял решение встать и уйти.

Барменша периодически бросала в его сторону взгляды – чувствовалось, что первое неприятие фотографий прошло и теперь ее раздражает отсутствие интереса. Он это понял, дождался, когда встретится с ней глазами, улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Он поднял кружку пива, делая вид, что пьет за нее. Она смутилась и отвернулась.

За столик рядом принесли кальян. Соседи попались довольно шумные, и хотя нельзя было разобрать ни слова, фон они создавали довольно громкий. Кальян добавил туда суеты – они стали спорить, кто из них будет первым; одна дама попыталась рассказать всем о том, как она впервые попробовала этот ароматный дым, но ей быстро прикрыли рот очередным тостом за какую–то именинницу, после чего облако дыма медленно стало подниматься к потолку, покрытому сетью лиан.

Внезапно среди этого становящегося шумным зала он почувствовал себя одиноким. Причем чувство это было очень сильным, пронзительным, словно крик боли. Вдруг захотелось увидеть рядом с собой своих школьных друзей, институтскую любовь и просто – хоть кого–нибудь из знакомых, чтобы вместе с ним поднять кружку пива, вспомнить прошлое, посмеяться, посплетничать – короче, радоваться жизни, а не просто разглядывать с расстояния в двадцать метров барменшу модельной внешности, вздыхая по поводу ее фантастической груди и представляя, как бы он к ней прикоснулся…

Он достал «Палм», перекачал туда фотографии с «Минолты», отметил про себя, что аккумуляторы на фотоаппарате садятся (давно он не заряжал их – а еще дольше не пользовался цифровиком, как–то не находился повод, поэтому девушка за стойкой так его завела – он вдруг вспомнил, что такое женщины, эротика, весна, любовь…) Потом решил переслать изображения на домашний компьютер, чтобы потом рассмотреть их во всех подробностях, но понял, что не судьба – антенна телефона в зале не брала, поэтому выйти в Интернет не представлялось возможным. Разочарованно он покачал головой, потом украдкой глянул в сторону бара – и понял, что его щелчки и всплески фотовспышки не оставили девушку равнодушной; она явно ждала его взгляда, чтобы улыбнуться снова.

А спустя секунду она вдруг зачем–то показала ему свой сотовый телефон. Подняла на уровень головы, покачала из стороны в сторону, еще раз улыбнулась. Он не понял. Она пожала плечами и положила телефон на стойку, рядом с большими пивными кранами с эмблемой «Кронбахера».

«Что это значит? Она хочет познакомиться и обменяться номерами телефонов?» В пользу этой версии была масса сомнений – он никогда не причислял себя к людям, которые производят неизгладимое впечатление на девушек в течение первых пятнадцати минут, заставляя их сходить с ума и кидаться в его объятия. У него всегда были проблемы с женским полом – еще с самой школы, да и в институте он не пользовался особенной популярностью, лишился девственности, смешно сказать, в двадцать лет, когда куча его друзей уже имели семьи и кучу детей. И вот внезапно красавица родом из «Пентхауза» показывает ему свой сотовый и предлагает познакомиться.

Здесь явно что–то было не так.