Niro. Сборник рассказов.

Двери в зал были распахнуты. Внутри царил полумрак, лишний свет был отключен, только над ди–джейской стойкой горела тусклая лампа, выхватывающая из темноты кусок пульта. Где–то там уже копошился Трафик, слышался звук перекладывания дисков в коробке, потом лампа шевельнулась и нырнула под стол — Коля включал все, что должно быть включено. И напоследок гулко щелкнул тумблер монитора — это Миша вчера забыл прибрать на нем громкость. Он спинным мозгом почувствовал, как Трафик сейчас ищет взглядом Мишу, чтобы укорить его этим — так ведь можно и аппаратуру спалить. Но вчера была очень тяжелая ночь — все ждали прихода президента, который периодически наведывался в клуб для контроля за самим шоу. Это вызывало повышенную нервозность у всех — от швейцара до коммерческого директора; вчера президент так и не явился. А Миша забыл свернуть на мониторе выходную мощность.

Зуб покачал головой по этому поводу, сделал на своих извилинах очередную зарубку и подошел к тому, что они называли сценой — полутораметровое возвышение, окаймленное «гибким светом» — германским «бегущим огнем» оранжевого цвета. Пара лестниц с обеих сторон выводила наверх, к стойке, выполненной полукругом. Стойка была выкрашена в черный цвет и в темноте просто исчезала. Из–под нее выбрался Трафик и принялся отряхивать колени — он тут вчера умудрился есть гамбургер и в итоге уронил его куда–то под ноги, а сегодня вляпался в его остатки.

— Что поставим для разминки? — оттирая кетчуп с колен, спросил, не поднимая головы, Коля. — Или не будем напрягать уши?

Миша улыбнулся — в его сумке лежал диск, который ему привезли два дня назад из Германии. Если он сейчас воткнет его — просто так, по монитору, даже без базовых колонок — здесь через минуту будет весь персонал клуба. У «Скутера» вышел новый альбом «No Time To Chill» — вышел всего четыре дня назад, а знакомый пилот из «Транс–Аэро» привез ему эту новость вместе с диском. Дома Зуб просто тащился от «How Much Is The Fish?», его так и подмывало поставить её еще вчера, но из–за общего напряжения и усталости Миша приберег хит до лучших времен. Ему в голову не могло прийти более прикольное название для хита — «Почем рыбка?» Миша твердил про себя и утром и вечером — «How Much Is The Fish». Фраза была очень удачной, АБСОЛЮТНО НАВЯЗЧИВОЙ, хит — бесспорным. Он вспомнил девяносто третий год, когда из каждой машины звучала «Happy Nation» — судя по всему, эта судьба ожидает сейчас «Скутера», причем надолго.

— Не будем напрягать уши, — ответил Миша, предвкушая ударный хит в середине своего тура. Трафик пожал плечами и продолжил свой туалет.

— Там, случайно, битых бутылок нет? — осведомился Зуб, кивнув себе под ноги. — А то мало ли…

— Не понял, — поднял глаза Коля, — ты что, на коленях молиться тут собрался?

— Да нет, — отмахнулся Миша, — просто я вчера так припух, что решил разуться — босиком оказалось легче. Но если ты тут пиво хлещешь…

— Ты что! — возмутился Коля. — На работе никогда! Ты же сам такое правило установил!

Зуб успокаивающе замахал руками, призывая обиженного Трафика остановиться — да, это была правда, они никогда не пили за пультом алкоголь, хотя порой он явно бы не помешал. Жажду они глушили лимонадом — кое–кто посмеивался над ними, выпивая за ночь несколько литров пива, но их это не задевало. Главное — работа.

Время шло. Бармен, никогда не приходящий раньше, чем за полчаса до начала работы, махнул им рукой; у него тоже была своя стойка — барная. Официанты уже тусовались в подсобке, начальство вновь появилось из ниоткуда, один из заместителей директора прошел мимо сцены покачивающейся походкой — от него за версту разило перегаром. Ночная жизнь потихоньку набирала обороты.

Напротив сцены, на втором этаже находилась аппаратная. Два огромных пульта — один для звукорежиссера, другой для лайт–мастера; две огромных световых пушки; два ряда мощных усилителей «Gemini». И где–то там сейчас был Леха (вообще–то Алексей Николаевич Кульков, но для всех просто Леха) — человек, на котором в клубе держалось все — от простой розетки до сканеров «Galileo» над головой у ди–джеев. Лучший в городе светорежиссер, он же гениальный электрик, он же просто хороший человек и любитель кофе «Maxim» с красной этикеткой.

Миша вытащил из кармана лазерную указку и мазнул ей по второму этажу. Из темноты к горящей наверху настольной лампе вылезла ладонь Лехи с наколкой на тыльной стороне — какие–то непонятные змеи, нарисованные там еще по молодости и глупости. Ладонь махнула Мише и исчезла. Трафик, глядя на эту привычную процедуру, открыл левый лоток спарки (он всегда начинал с левого, так же, как и Зуб), вложил туда сборник поп–баллад и включил. Потом потихоньку вывел канал на примерно треть мощности.

— Что он там копается? — раздраженно спросил у Миши Трафик в ответ на тишину в зале. Зуб сурово нахмурил брови, а потом усмехнулся, указательным пальцем переведя кроссфейдер из правого положения в среднее. И тишина нарушилась медленной красивой мелодией.