Читаем Нишань самани битхэ (предание о нишанской шаманке) полностью

58 “Когда еще не уяснит дела поколений! Если и возьму, то пользы не будет!” — “Если так, девяносто лет прибавляю! Если еще [попросишь] прибавить — не смогу. Сергудай с этого времени шестьдесят лет болеть не будет, сто лет воздерживаться не будет, пусть родит девять детей. Потомство производя, пусть увидит восемь мальчиков! Пусть не страдает желудком, пусть только к концу жизни начнут цепенеть [у него] ноги и затекать пальцы, а глаза еще будут различать, поясница будет гибкой, зубы (только] начнут желтеть, а голова седеть!” Нишанская шаманка, подарок отдавая, сказала [Монголдаю]: “Монголдай Накчу, если ты жалуешь [Сергудая] подобными пожеланиями, то и собаку и петуха отдаю [тебе]: петуха призывай словом “ашай!”, а собаку — словом “чэо!”

59 Она передала подарок Монголдаю, он очень обрадовался и когда отошел, забрав собаку и петуха, то подумал: “Испытаю-ка [их], покличу!” Поставил обоих, и как только позвал: “Ашай! Чэо, чэо!” — то и собака, и петух назад повернули. “Что такое? За Нишанской шаманкой помчались? — испугался Монголдай. — Жизни [мне] не будет!” Задыхаясь, он кинулся упрашивать [шаманку]. “Шаманка, зачем шутишь? Почему собака и петух на мой зов назад повернули и ушли? Прошу, не обманывай меня, если не отдашь их мне, — не надо! Но если хан убьет меня, как я смогу просить [его за тебя]?” И когда [он] несколько раз повторил свою просьбу, Нишанская шаманка,

60 смеясь, ответила: “Только пошутила немного! Теперь хорошенько запомни, что я тебе скажу: петуха призывай словами [166] “гу-гу!”, а собаку словами “эри-эри!” Монголдай сказал: “Женщина только пошутила, а у меня холодный пот выступил!” И когда он позвал петуха и собаку в соответствии со словами шаманки, то собака, помахивая хвостом, а петух, вертя головой, пошли за Монголдаем. Нишанская шаманка схватила Сергудая Фянгу за руку и повела его за собой. По дороге она повстречала своего мужа. На костре из стеблей проса стоял котел с бурлящим в нем жиром. Увидев это, [шаманка] разгневалась, [а муж] заскрежетал зубами и сказал:

61 “Высокая Нишанская шаманка, ты бы лучше оживила [своего] горячо любимого мужа, попавшего [сюда] в молодые годы, вместо того чтобы воскрешать чужих людей! Я здесь не случайно котел кипячу, тебя поджидаю! Говори быстрее: оживишь меня или нет? Если не оживишь — не отпущу! Этот котел тотчас твоим врагом станет!”. Нишанская шаманка стала просить [его]: “Муж дорогой! Хайламби шулэмби скорее послушай! Хайламби шулэмби мужчина дорогой, хайламби шулэмби быстрее послушай! Хайламби шулэмби тонкое ухо хайламби шулэмби открыв, послушай, хайламби шулэмби толстое ухо

62 хайламби шулэмби зажав, не послушаешь ли? Хайламби шулэмби ты хайламби шулэмби жилы разорвал, хайламби шулэмби давно умер, хайламби шулэмби сгнил! Хайламби шулэмби кости и мясо хайламби шулэмби размякли, хайламби шулэмби как воскрешу? Хайламби шулэмби дорогой муж, хайламби шулэмби смилуйся, хайламби шулэмби пропусти! Хайламби шулэмби на твоей могиле хайламби шулэмби бумажных денег хайламби шулэмби много сожгу! Хайламби шулэмби каши и овощей хайламби шулэмби много принесу в жертву! Хайламби шулэмби твоей матери хайламби шулэмби буду прислуживать. Хайламби шулэмби подумай об этом! Хайламби шулэмби

63 освободи меня, хайламби шулэмби о старой матери хайламби шулэмби жалея, подумай! Хайламби шулэмби вперед пропусти хайламби шулэмби”. И когда [она] так упрашивала, то ее муж, зубами лязгая, сказал: “Не имею милости Неба, чтобы простить тебя! Нишанская шаманка, жена, послушай-ка меня самого, [когда я] был живым, бедняком называла, презирала, [даже] глаза закрывала! Сердцем ты знаешь [об этом], поэтому пусть будет так: старухе-матери, хорошо ли плохо, помогаешь, не помогаешь пусть. будет по-твоему! А сейчас смотри! До сегодняшнего утра хочу отблагодарить тебя разом за два зла! Или ты сама в

64 котел влезешь, или я тебя втолкну, — быстрее решай!” Шаманка вспыхнула [от таких речей], разозлилась и громко сказала: “Дорогой муж, ты послушай! Дэникунь дэникунь когда ты умер, дэникунь дэникунь что оставил? Дэникунь, дэникунь в бедном хозяйстве дэникунь дэникунь свою старую мать дэникунь дэникунь мне оставил? Дэникунь дэникунь я кормлю, дэнукинь дэникунь усердно почитаю. Дэникунь дэникунь муж, дэникунь дэникунь подумай, посмотри. Дэникунь дэникунь благородный дэникунь дэникунь я человек! Дэникунь дэникунь сильное желание дэникунь дэникунь я проявила: дэникунь дэникунь тебя немного

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники письменности Востока

Самгук саги Т.1. Летописи Силла
Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Настоящий том содержит первую часть научного комментированного перевода на русский язык самого раннего из сохранившихся корейских памятников — летописного свода «Исторические записи трех государств» («Самкук саги» / «Самгук саги», 1145 г.), созданного основоположником корейской историографии Ким Бусиком. Памятник охватывает почти тысячелетний период истории Кореи (с I в. до н.э. до IX в.). В первом томе русского издания опубликованы «Летописи Силла» (12 книг), «Послание Ким Бусика вану при подношении Исторических записей трех государств», статья М. Н. Пака «Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи», комментарии, приложения и факсимиле текста на ханмуне, ныне хранящегося в Рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (М, 1959). Второй том, в который включены «Летописи Когурё», «Летописи Пэкче» и «Хронологические таблицы», был издан в 1995 г. Готовится к печати завершающий том («Описания» и «Биографии»).Публикацией этого тома в 1959 г. открылась научная серия «Памятники литературы народов Востока», впоследствии известная в востоковедческом мире как «Памятники письменности Востока».(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература

Похожие книги

Шахнаме. Том 1
Шахнаме. Том 1

Поэма Фирдоуси «Шахнаме» — героическая эпопея иранских народов, классическое произведение и национальная гордость литератур: персидской — современного Ирана и таджикской —  Таджикистана, а также значительной части ираноязычных народов современного Афганистана. Глубоко национальная по содержанию и форме, поэма Фирдоуси была символом единства иранских народов в тяжелые века феодальной раздробленности и иноземного гнета, знаменем борьбы за независимость, за национальные язык и культуру, за освобождение народов от тирании. Гуманизм и народность поэмы Фирдоуси, своеобразно сочетающиеся с естественными для памятников раннего средневековья феодально-аристократическими тенденциями, ее высокие художественные достоинства сделали ее одним из наиболее значительных и широко известных классических произведений мировой литературы.

Абулькасим Фирдоуси , Цецилия Бенциановна Бану

Древневосточная литература / Древние книги
Пять поэм
Пять поэм

За последние тридцать лет жизни Низами создал пять больших поэм («Пятерица»), общим объемом около шестидесяти тысяч строк (тридцать тысяч бейтов). В настоящем издании поэмы представлены сокращенными поэтическими переводами с изложением содержания пропущенных глав, снабжены комментариями.«Сокровищница тайн» написана между 1173 и 1180 годом, «Хорсов и Ширин» закончена в 1181 году, «Лейли и Меджнун» — в 1188 году. Эти три поэмы относятся к периодам молодости и зрелости поэта. Жалобы на старость и болезни появляются в поэме «Семь красавиц», завершенной в 1197 году, когда Низами было около шестидесяти лет. В законченной около 1203 года «Искандер-наме» заметны следы торопливости, вызванной, надо думать, предчувствием близкой смерти.Создание такого «поэтического гиганта», как «Пятерица» — поэтический подвиг Низами.Перевод с фарси К. Липскерова, С. Ширвинского, П. Антокольского, В. Державина.Вступительная статья и примечания А. Бертельса.Иллюстрации: Султан Мухаммеда, Ага Мирека, Мирза Али, Мир Сеид Али, Мир Мусаввира и Музаффар Али.

Гянджеви Низами , Низами Гянджеви

Древневосточная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги