Нисхождение короля

Мама отвела в ванную комнату. Сама наполнила ванну горячей водой, сама искупала меня, совсем как в детстве. Она высушила и уложила мои волосы, подобрала чистое платье, помогла одеться, и сама переоделась в домашнее платье, а после с помощью ночного слуги организовала в бывшем отцовском кабинете ужин.

После всего нам обеим стало чуть легче говорить друг с другом, но скрытое напряжение всё равно чувствовалось в матери, а на осторожные расспросы она отмахивалась, говоря, что я много себе на придумывала. Поэтому я немного тушевалась, будучи неуверенной в том, что именно могу ей рассказать. И как.

— Мы не ожидали, что ты так скоро вернёшься и к тому же ночью без вещей и на крыльях. Ты что, сбежала из столицы? Надоел придворный лоск? — полушутя спросила она, пока я оглядывалась по сторонам.

Этот кабинет запомнила совсем другим. После смерти отца мама запрещала нам с сестрой сюда приходить, поэтому я не знала, что она настолько его переделает под себя. Здесь появились диван с маленькими креслами и столиком. Алиста Винцель предпочитала встречать важных гостей именно так, с чаем и фруктами или ягодами. Она сменила синие портьеры на кисельные, убрала часть мебели, заменила морские картины на сельские. Добавила мягкий ковёр, а на столе навела идеальный порядок. Ручаюсь, и маленькая бутылочка коньяка, что отец прятал среди книг, тоже исчезла. И только маленький портрет кэрра Милоша Винцеля на подставке напоминал о его существовании в нашей жизни. Остальное мама потихоньку стёрла за эти семь лет.

Наверное, именно это подсказывало быть осторожной. Но я не могла молчать. Но и подобрать слова никак не выходило.

— Ладно, говори. По глазам вижу, что не только смерть Артана тебя тронула. Случилось ещё что-то, помимо объявления войны Подводному миру, — спокойно заявила мама, когда в пустом разговоре повисла пауза.

Облизнув губы, я заговорила, и впервые заговорила искренне, наплевав на смутную тревогу:

— Король посадил меня под замок за отказ убивать невинных жителей моря. До этого, даже когда муж был жив, он неоднократно приставал ко мне, выказывая сомнительное расположение. И когда я осталась одна, пытался воспользоваться моим бессознательным положением. Поэтому я сбежала из столицы и намереваюсь как можно скорее оказаться в Ауэрских лесах. Я пришла за тобой и твоим мужем, потому что опасаюсь последствий. Никлос не сможет забрать меня от эльфов. А через вас легче всего будет до меня добраться.

Маленькая чашка в материнских руках треснула.

— Ты понимаешь, что говоришь, Сэлли? — лицо Алисты окаменело и она застыла, чужим взглядом оглядывая меня с ног до головы. — Это измена, милая. Как ты могла так себя повести? Это поведение не благородной кэрры. Что заставило тебя так низко пасть?!

Я опешила и не сразу нашлась с ответом. А она, положив чашку на столик, трясущимися пальцами протирает платком испачканную юбку, поглядывая на часы, будто и минуты рядом больше не может вынести. Ждёт, когда уйду и всё придёт в норму, осколки соберутся в целое, а мир восстановится.

— Мама, ты хоть понимаешь, о чём говоришь? О благородстве, чести и достоинстве! О том, чего я чуть не лишилась! Мама, посмотри на меня, пожалуйста. Мы никогда не были откровенны друг с другом, не были близки, но ты моя мать и ты должна меня выслушать. Поддержать. Просто понять! — я потянулась к ней, но она отдёрнула руку и отсела дальше, а когда я попыталась продолжить, Алиста перебила:

— Как прилежная дочь, ты должна была слушаться меня. Всегда. Не перечить, подчиняться правилам, установленным в этом доме. Отец слишком тебя избаловал и вот к чему это привело! Ты вообще ни о ком не думаешь, кроме себя! По-твоему, ради жизни в лесу я горбатилась как проклятая последние семь лет, отказывая себе во всём?! Я вырастила троих детей, дала вам воспитание, образование и возможность устроиться в жизни. А что в итоге? Наследник мёртв, старшая дочь, выходившая замуж за перспективного жениха из богатого дома, теперь жена опального придворного, без денег и без приличного наследства. Ни монеты не было выслано от её мужа за это лето! И только ты сумела устроиться в жизни, при этом объявив себя сиротой при живой матери!

Она зажала себе рот, останавливая бесконечный поток желчи, но не смогла сдержаться. И новая порция вылилась на меня, роняя в грязь.