Нить Гильгамеша

– Привет, героини, – он подмигнул Семаль, устроился на стуле рядом с ее постелью. Принесенные гостинцы, подержав в руках, пристроил на ближайшую тумбочку. – Вы вчера такого шороха навели, что про вас теперь будут фильм снимать, я сам лично слышал.

Он поднял вверх указательный палец.

– Как самочувствие? Настроение?

Семаль просияла: землянин вживую ей понравился даже больше, чем накануне по видеосвязи. Высокий, широкоплечий и улыбчивый, он излучал какую-то неимоверно добрую и озорную силу. Глядя на него хотелось смеяться. И девочка улыбалась. Тавра при этом, казалось, проглотила язык. Она молчала, хлопала глазами и выглядела глупо.

– Привет, Василий. У моей подруги для тебя сюрприз. Правда, Тавра? – Она выразительно посмотрела на подругу.

Та медленно кивнула, словно смысл произнесенного доходил до нее с опозданием, например, с другого конца галактики.

– Ну, так отдай его Василию, – проговорила с нажимом Семаль. – Оно находится в тумбочке, под креоником…

Василий переводил настороженный взгляд с одной девочки на другую:

– Вы меня разыгрываете, да? Какие сюрпризы?

Семаль нахмурилась:

– Нет, не разыгрываем. Это просто кое-кто тупит, вчера сильно головой ударился.

Тавра покрылась пунцовыми пятнами. Вскочила с кровати, ударилась бедром о тумбочку, наступила на собственный палец на ноге, взвыла, рухнула на кровать, перевернув на себя стакан с водой. Василий озадаченно тер кончик носа.

Тавра, стряхнув с себя воду, наконец, открыла тумбочку и достала из-под креоника письмо. Прижав его к себе, шагнула к землянина и протянула. Ее руки дрожали:

– Это Ульяне, вы же видитесь с ней?

Василий смутился:

– Ну, видимся, конечно, но не часто. Она сейчас очень далеко. И вернется нескоро.

Тавра кивнула:

– Я знаю, у нее важная миссия. Но пусть это письмо будет у вас, при встрече вы передайте его ей. Я мечтаю с ней полетать, когда вырасту…

Василий взял конверт, пожал плечами:

– Хорошо, я передам… Даже как-то неожиданно, что нами вот так интересуются. – Он посмотрел на Тавру, заставив ту покраснеть еще сильнее. – Спасибо. Очень тронут.

И тут Тавру прорвало, она стала убеждать Василия, что зря он так скромничает, что их приключения уникальны, что по ним можно книги писать и вообще.

Василий то и дело посматривал на часы, откровения девочки-подростка его все больше смущали. Семаль поняла, что пора приходить на помощь подруге. Позвав, она предложила:

– Давай, отпустим Василия, а то он тут у нас заболтался. Его наверняка ищут… Куча важных дел, преступников ловить – это не диктант по ксенолингвистике писать.

Тавра стушевалась, опустила взгляд. Согласно закивала. Василий, пообещав заходить, торопливо скрылся за ширмой.

Тавра еще какое-то время стояла посреди палаты, прислушиваясь к удаляющимся шагам, а потом рухнула на кровать. Обхватив себя за плечи, мечтательно уставилась в потолок.

Семаль наблюдала за ней с настороженным интересом.

– Ну все, скоро твоя Ульяна получит письмо. Ты рада?

Тавра отмахнулась:

– А ты видела, какой он красивый? – прошептала с предыханием. На губах застыла восторженная улыбка.

Семаль опешила. Почесав в затылке, тактично напомнила:

– Он же старый, Тавра…

Подруга приподняла голову, посмотрела с обидой.

– Ничего он не старый, – пробормотала и, свернувшись клубком, отвернулась к стене.

Семаль вздохнула: кажется, у Тавры появился новый предмет для обожания. А она только-только привыкла к предыдущему.

* * *

Немного запущенный сад окрасился красным. Вдалеке, за островерхими сопками, шумел океан. Песок шелестел под ногами, забирая с собой остатки дневного тепла. Двое стояли перед красным обелиском. Немолодая клириканка в традиционном пурпурном траурном платье и темноволосый землянин в военной форме и с шевроном группы «Ягель» на плече.

– Мне будет очень тебя не хватать, – плакала клириканка, обращаясь к обелиску. – Как жаль что я тебя не уберегла.

Землянин молчал. Взгляд скользил по поверхности обелиска, по ровным буквам клириканской вязи. «Цеста Ноль Ирияз Регран. Верная дочь, смелый капитан. Верный друг».

В груди не утихала боль.

Землянин посмотрел в небо, протяжно выдохнул.

Клириканка дотронулась до его плеча:

– Куда ты теперь?

– Куда пошлют, как обычно, – он пожал плечами.

Женщина помолчала, словно обдумывая что-то важное. Решившись, проговорила:

– Знай, как минимум один человек на этой планете будет помнить о тебе и молиться о твоем счастье. Ты всегда можешь довериться на старую Рин Селерин.

Землянин кивнул, положил тяжелую ладонь на плечо клириканки. Та усмехнулась:

– Не кори себя… У вас бы все равно ничего не получилось, она была сильно хороша для тебя.

Влад Чайка тихо засмеялся:

– Я знал, что ты так скажешь… Но, знаешь, – он с сомнением покосился на Рин, но все-таки продолжил: – Однажды Ноэль сказала мне, что мой цвет коснулся ее. Это что значило? Я так и не нашел в инфосети.

Клириканка отвернулась, тайком смахнула слезу:

– Что ж, значит. моя девочка, успела познать любовь, – прошептала.

Рин подтолкнула его в посадочной площадке, на которой стоял, вздыхая двигателями, его небольшой катер.

– Ступай. Позволь старикам оплакивать своих мертвецов…

* * *