Нить Гильгамеша

– Грета, ты ли это? – рядом остановился землянин в белом кителе медслужбы и с шевроном «Тольды» на рукаве.

Грета бросила на него быстрый и сердитый взгляд, с трудом сдержав раздражение – Анатолий Духов появился невовремя. Почувствовав напряжение, землянин оценил обстановку, с интересом посмотрел на пунцовую после разговора с матерью Семаль.

– О, кажется, я не вовремя… У вас тут сложный и эмоционально окрашенный разговор, – он подмигнул девочке.

– Рада тебя видеть, Анатолий, – соврала Грета, тут же поймав осуждающий взгляд чуткого на такие заявления землянина. – Семаль уже уходит.

Девочка еще ниже опустила голову, кивнула и понуро поплелась в столовую.

– Дочь? – спросил Духов, с удивлением провожая взглядом хрупкую фигурку.

Грета перевела дыхание, вымученно улыбнулась:

– Дочь… Собирается пойти по моим стопам.

– Не самое худшее решение, сто́пы отличные.

Грета пожала плечами: каламбуры землянина она никогда не понимала, а он это знал и шутил с особенным азартом. Вот и сейчас, он доверительно дотронулся до ее плеча и рассмеялся:

– Не бери в голову, дочка очень на тебя похожа…

Посмотрев на двери столовой, за которыми скрылась девочка, Грета вздохнула. Она мучилась в сомнениях – дочь никогда не врала ей. Да и сегодняшний побег – не совсем вранье. Но на фоне взломанной системы безопасности, использованного сертификата личной подписи, поступок Семаль выглядел совсем скверно. Кто-то втерся в доверие дочери и через нее взломал личные протоколы безопасности следователя прокуратуры. Как такое возможно? Грета устало прикрыла глаза – ей предстояла непростая и весьма неприятная служебная проверка и общение с безопасниками.

Она повернулась к Духову. Когда-то они дружили. И сейчас – она видела это по лучистым глазам землянина, мягкой и открытой улыбке – был искренне рад ее увидеть. Клириканка была уверена, что, коснувшись его сознания, найдет этому подтверждение.

– Ты, как я понимаю. Здесь служишь? – перевела в безопасную плоскость разговор.

Тот, продолжая так же приветливо улыбаться, кивнул:

– Да, до начальника медслужбы дослужился, представь.

Грета присвистнула.

Дежурный вернулся, приглашая продолжить путь до кабинета Теона. Духов понимающе кивнул. Отсалютовал:

– Ты, надеюсь, не исчезнешь на этот раз, не попрощавшись? – он усмехнулся. – Меня найти легче простого: падаешь в обморок, и тебя ко мне приносят.

Грета опустила глаза:

– Хорошо, найду минутку. Загляну к тебе, если не станешь лечить…

Она поторопилась прервать разговор, ускорила шаг, чтобы заставить дежурного тоже поторопиться. Духов, однако, бесцеремонно крикнул ей в спину:

– Нам надо поговорить!

Грета сделала вид, что не услышала. Ей было не до задушевных бесед со старым товарищем, надо бы настроиться на разговор с Теоном, но проступок Семаль никак не выходил из головы: почему дочь продолжает лгать. Кого выгораживает? Но непослушные мысли все равно вернулись к неожиданной встрече с Духовым и его прощальным «нам надо поговорить». О чем он собирался с ней говорить?

«Догадывается?».

Сердце екнуло и перевернулось, совершив опасный кульбит. Щеки порозовели.

«Нет, не может он ни о чем догадываться», – решила Грета.

Они поднялись на административный этаж, зашли в небольшую приемную.

– Господин Теон ждет вас, – дежурный остановился у двери.

Грета почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок, постаралась нацепить на лицо приветливую и сдержанную улыбку, подобающую случаю. Створки разъехались, стоило ей подойти ближе, и женщина вынуждена была шагнуть внутрь.

По-спартански лаконичный стиль кабинета начальника криминальной полиции не удивил ее – она примерно так и представляла его. Наверняка за непрозрачной перегородкой – зона отдыха, какие-то самые необходимые вещи, которыми Теон мог себя окружить. Под потолком витал тонкой лентой аромат свежесваренного кофе. Гудела вентиляция.

Хозяин кабинета как раз выходил из-за перегородки. Заметив Грету, замер у распашных дверей.

– Не думал, что Ша Себиль говорил о тебе… – у него осип голос. Теон откашлялся, рассеянно оправил полы кителя. Перевел дыхание и кивком головы отпустил дежурного.

Темная форма ему всегда очень шла, Грета слышала, как заходится собственное сердце, заставляла себя сказать хоть что-то, но слова застряли в пересохшей гортани, и женщина продолжала стоять, словно неловкая девчонка, и смотреть на Теона. Церианец вернул себе самообладание быстрее, жестом пригласил сесть в кресло. Грета пересекла кабинет, опустилась на предложенное место, все еще не решаясь поднять на него глаза.

– Так и будешь молчать? – Он не стал садиться на свое место, присел на угол стола перед ней.

Грета выдохнула:

– Тиль… Давай, не будем?

Он наблюдал за ней. Короткие, знакомо непослушные волосы, Грета окрасила в лилово-розовый, сбросив десяток лет с плеч. В темно-зеленой форме следователя прокуратуры она напоминала ему нераспустившийся цветок. Грета, наконец, подняла на него глаза:

– Тиль, мне нужна твоя помощь…

Она с удивлением обнаружила – взгляд Теона стал теплее, хоть в нем сквозили досада и перегоревшая обида:

– Я весь к твоим услугам.