Нить Лекаря

– Взаимопомощь – общечеловеческая добродетель. Разве не так? Она не имеет национальной принадлежности.

– Вы бунтарь, господин профессор – и Отто фон Шварц рассмеялся – не желаете ли коньяку? Отменный! Ведь у меня сегодня праздник. Я стал отцом, у меня родился сын.

– Не откажусь – полковник предложил мне бокал, – за вашу жену!

– За Грету!

– А сейчас ужин, господин доктор, после которого вас отвезут домой.

Фон Шварц позвонил в колокольчик и еду тут же внесли, точно кельнеры ждали команду. Всё сделали быстро, тихо, после бесшумно удалились, оставив нас вдвоём.

– Прошу к столу – полковник сделал соответствующий жест рукой.

– Благодарю вас.

Хозяин дома ел в меру. Похоже, последние дни дались фон Шварцу нелегко. Выглядел он уставшим, осунувшимся, но старался держаться бодро. Предлагал попробовать то одно, то другое блюдо.

По завершению ужина полковник ещё раз поблагодарил меня и поручил Клаусу Зибберту доставить меня домой. Мимо нас промчалась машина Вальтера Гроссмана, направлявшаяся в сторону особняка.

После операции моей новой обязанностью стало наблюдение за состоянием жены фон Шварца. На этом настоял начальник госпиталя. Каждый день меня привозили в усадьбу для осмотра и затем отвозили обратно. Я делал свою работу. Здесь, в этом старинном поместье с приходом новых владельцев стало мрачно и даже зловеще, несмотря на порядок, спокойствие и видимое благополучие. Обитатели этого дома хоть и относились трепетно друг к другу, испытывая взаимную любовь, всё же жили отдельной жизнью. А глава семьи, фон Шварц, тщательно скрывал ту часть самого себя, что была связана с его служебными делами. Оборотная сторона его натуры жене не показывалась. Она видела только любящего заботливого мужа, настоящего семьянина. Сама же Грета была истинной католичкой. А этим всё сказано.

Однако, тяжёлые роды, затем последующее вынужденное отлучение от ребёнка, душевное одиночество подняли у неё со дна души все страхи, сомнения, подозрения, державшиеся под замком, и потребовали выхода. Ей захотелось выговориться, затронув всё наболевшее и мучившее её в последнее время. С обслуживающим её персоналом она разговаривала исключительно на медицинские темы. Осторожность и некоторая закрытость мешали ей быть с ними откровенными. Кроме того, внутреннее знание, что они не поймут или истолкуют всё превратно, удерживало от сердечного общения. Оставался в окружении Греты один я, странный русский немец, спасший ей жизнь. И она обратила на меня свой взор. Я заметил, как жена полковника наблюдает за мной, присматривается и в её взгляде ловил немой крик души, женщины отчаянно искавшей помощи. И вот в очередной мой приезд Грета решилась на откровенный разговор.

– Добрый день, фрау Грета! – поприветствовал я её, когда входил в комнату.

– Добрый день, господин доктор.

– Как сегодня себя чувствуете? На улице ясная погода. Сама природа взывает к вам и помогает восстановить силы. Они вам теперь очень нужны.

Я уже подсел к ней и приступил к осмотру.

– Уже лучше, господин доктор, но голова еще кружится и слабость.

– Это пройдет, главное, не спешите ходить. Вам необходимо еще полежать. Сына кормите?

– Да. Мне его приносят на кормление, а потом уносят. Когда можно будет ему оставаться со мной в комнате? Я слышу, как он плачет у медсестры на руках.

– Потерпите ещё несколько дней, фрау Грета. Вам нельзя переутомляться и нервничать, нужно набраться сил, а для этого их следует экономить. Ведь ребёнку нужна сильная и здоровая мать. Вы согласны со мной?

– Да, вы правы. Ответьте, пожалуйста, я смогу ещё родить ребенка? Мне сказали, что с моим сердцем это крайне опасно.

– Сейчас ничего нельзя сказать определённо. Всё, что от меня зависело, я сделал, но несколько лет вам нужно понаблюдаться у врачей. Если болезнь в этот период себя никак не проявит, то вполне возможно. Хотя я бы не стал вас очень обнадёживать. Мой вам совет, подумайте лучше о настоящем. Не забегайте вперёд. Теперь у вас есть сын. О нём в первую очередь должны быть все ваши мысли. У вас достаточно будет забот.

В разговоре возникла пауза. Я видел, что Грета собирается с духом. После непродолжительной борьбы она всё же решилась рассказать о наболевшем.

– Господин доктор, а с ним всё в порядке? Когда он плачет, то я думаю, что у него что-то болит.

– Не волнуйтесь, фрау Грета, с ним всё в порядке. Физически он здоров. Тяжёлые роды позади. Для детей этот процесс тоже очень сложный и особенно трудный, когда мать не готова или больна. Но теперь, повторюсь, всё хорошо.