Нить наяды

В десять она позвонила на работу и, наврав с три короба, отпросилась до полудня. Цедя слова сквозь зубы и делая длинные паузы, полковник Шарафутдинов отпустил, но пригрозил карой, если ровно в двенадцать ноль-ноль она не явится на службу.

Кира ощутила дежавю. Совсем недавно он уже разговаривал с ней так. Подозревает все-таки. Ну тогда вызови и прямо спроси! К чему эти тягучие, как резина, интонации?

Разозлившись, Кира растолкала Борисоглебского и пошла варить пельмени. Есть вдруг захотелось ужасно.

— Надолго прилетел? — спросила она, когда Андрей доплелся до кухни.

Борисоглебский обнял ее сзади и потерся о макушку.

— Не прилетел, а приехал на машине. Решил, что так быстрей.

— С водителем?

— Нет, сам. Сашка, он… В общем, не хочу ни лишних ушей, ни лишних глаз.

Неужели соскучился так сильно, что не было сил дождаться рейса? А вчера она уж было подумала…

— Так насколько?

— На пару дней. Но дела начнутся завтра. А что, если сегодня…

— Меня начальство пасет.

— Узнали, что ты занимаешься этим делом?

Кира дернула плечом.

— Андрюш, помнишь, ты говорил, что почувствовал за собой слежку? И что, больше не следят?

Борисоглебский пожал плечами.

— Честно говоря, не знаю. Все дни я безвылазно торчал на работе. Домой ездил только ночевать на служебной машине. В дороге клевал носом, проверяться было лень. Но это не значит, что никого не было.

— А здесь, в Питере, ничего не замечал?

Андрей взглянул пристально и отодвинул чашку.

— За тобой тоже, что ли, следят?

— Пока нет. Но это может быть вовсе не Кружилин.

— А кто? Ваши?

— Если я на подозрении, то вполне возможно.

— Я думал, только у нас следят за своими.

— А мы что, хуже? — хмыкнула Кира и скомандовала: — Собирайся. Отвезешь меня на работу.

Одетый, он зашел в кухню и увидел Киру, стоящую у окна. Она говорила по телефону и при этом, глядя в зеркальце, красила губы.

Почему-то Борисоглебский сразу догадался, что позвонил муж.

Он быстро вышел из кухни, но последнюю фразу все-таки услышать успел:

— Хорошо, поговорим.

Он не просто сел в машину. Он захлопнул дверь. Как будто разговор мог быть слышен даже здесь.

Забравшись на сиденье рядом с ним, Кира пристегнулась и потерла руки. Андрей покосился. Веселая. Рада, что у них с мужем может все наладиться?

— Ты чего смотришь букой? — повернулась она к нему.

Борисоглебский решил, что экивоки в данном случае неуместны.

— Случайно услышал, как ты разговаривала с мужем. Точнее, договаривалась о встрече.

— Договаривалась. И очень рада, что разговор состоится.

Андрей аккуратно вырулил со двора.

— Ты вроде говорила, что все окончательно. Или нет? Есть надежда на примирение сторон? — как можно равнодушнее спросил он.

Кира вдруг расхохоталась.

— Ты всегда будешь со мной разговаривать на дипломатическом наречии? Какое, на хрен, примирение сторон? Он застукал нас в неглиже! Или ты думаешь, что Гречин — терпила? Отнюдь, как говорит моя бабка. Он хочет оставить за собой последнее слово, а для этого опустить меня ниже плинтуса. Да что там опустить! Заколотить, законопатить и залить раствором бетона. Он никогда не проигрывал и не собирается начинать.

— Вы разговаривали довольно мирно.

— Так это его обычный приемчик! Стелить мягко, чтобы я купилась и своими ножками поднялась на эшафот. Он не может быть виноватым. Никогда. Он не пьет, не курит, не изменяет, зарабатывает. Он идеальный. Представь, каково ему узнать, что жена спит с другим, да еще не собирается каяться. Но самое ужасное для него — оказаться в смешном положении. А эта сцена с женой в простыне и любовником в трусах…

Андрей сделал трагическое лицо.

— Не продолжай. Меня уже душит сочувствие к нему. Сейчас заплáчу.

— И правильно сделаешь. Я этого не умею, а оплакивать есть чего.

— Тогда чуть позже. Сначала нужно заехать на заправку. Не хочу, чтобы мои рыдания стали достоянием общественности.

— Да, лучше потерпи, а то не поймут, — улыбнулась Кира и, не сдержавшись, чмокнула Борисоглебского в ухо.

Умеет парень снять напряжение. Ей это нравится в людях. В Борисоглебском — вдвойне и даже втройне. Ужасно нравится.

И что с этим делать? Ясно же, что дипломат и следователь — разные биологические виды. А уж про заводские настойки и говорить нечего.

— Если понадоблюсь, звони, — сказал он напоследок, проводил ее глазами и проверился.

Не заметив ничего подозрительного, Андрей решил, что возможность обнаружить слежку возрастет, если отправиться за город, например. Он развернулся на перекрестке и поехал на кладбище.

Надо навестить бабу Полю.

Не забывая поглядывать в зеркала, он ехал и думал о них с Кирой.

Вчера она позвонила как раз в тот момент, когда по другой линии он разговаривал с Соней.

Разумеется, Андрей подозревал, что чудесная девушка Соня позвонила среди ночи не случайно, а очень даже специально. Даже то, что говорила она заплетающимся языком, изо всех сил изображая даму, у которой просто поехала крыша от выпитого, наверняка было продумано и срежиссировано. И все это вполне в Сонином духе. Она вообще любила перфомансы, которые ей прекрасно удавались.