Нить наяды

— Все думаю, как причудливо пересекаются судьбы людей. Только сейчас я понимаю, через что ей пришлось пройти. То безумие, с которым она столкнулась, поменяло и ее саму, и ее жизнь в корне.

Борисоглебский иронически изогнул бровь.

— Теперь Зинаида уже не кажется тебе надменной кривлякой и эпатажной бабенкой?

Кира отодвинулась.

— Что ты все время врешь, Борисоглебский? Я так не говорила.

Андрей засмеялся и придвинул ее обратно.

— Ладно. Признаюсь, что и у меня в отношении Зинаиды Николаевны эмоциональный диссонанс.

— Не умничай, прошу, — прыснула Кира ему в плечо. — Объясни балалаечным языком.

— Ладно. Специально для майоров юстиции: у меня прежняя Гиппиус с той, которую мы узнали, не соединяется.

— То есть ты думал, что она дьяволица, а она ангел?

— Не ангел. Нет. Но она хрупкая, беззащитная и очень уязвимая. Сильная, конечно, но и слабая. Так, знаешь, по-женски слабая.

— Ну то есть нормальная женщина, а не сатана в юбке.

— Ни разу не сатана. Вот послушай, что она написала. Я вчера наткнулся.

В зеленом шуме листьев вешних,
В зеленом шорохе волны,
Я вечно жду цветов нездешних
Еще несознанной весны…

Кира помолчала, как бы укладывая в себя услышанное, а потом сказала:

— В любом случае спасибо ей за тебя. Мне кажется, без нее мы не были бы вместе. И пожалуйста, не спрашивай, почему.