Нить судьбы

Захариха, улыбаясь, молча наблюдала и слушала этот разговор, уже не удивляясь, а умиляясь тому, что все слова её внучки сбывались, что видимо, дал ей Бог некий дар, нет больше в этом сомнений.

Степан тоже молчал, не проронив за это время ни слова, кроме положенных вежливых приветствий. Он только улыбался, стоя у стола, и так и не присаживался на стул. Был Степан большой, крупный, казалось, что даже комната стала меньше с его приходом, словно он занял собою всё пространство, он был похож на большого, доброго, неуклюжего медведя, который сейчас возьмёт тебя в свои мягкие огромные лапы и станет так носить, баюкая и мыча какую-то свою песню. Уж на что крупный был Корней, а Степан был ещё больше.

Надийка бросила взгляд на сильные руки Степана, и спросила звонко:

– А вы в кузне трудитесь?

– Всё-то ты знаешь, красавица моя! – подивился Корней, ударив себя ладонью по колену.

Степан же в ответ только молча улыбнулся.

– А вы что, разговаривать не умеете? – снова спросила девочка.

– Почему, умею, – наконец-то отозвался Степан.

– Ну, слава Богу! – рассмеялась Надийка, – А то я уже думала, что вы немой.

Все засмеялись. И тут из комнаты робко вышла Мария.

– Здравствуйте! – скромно поздоровалась она с незнакомыми гостями и шагнула навстречу.

– Ой, – Захариха впопыхах со всеми вновь прибывшими, и забыла вовсе, что у неё ещё и Мария в гостях, – Мария, проходи тоже к столу! Знакомься, это вот Корней!

– Здравствуйте! – поклонился Корней, поднявшись со стула.

– А это вот Степан! Его брат, – сказала Захариха.

– Здравствуйте, Степан! – сказала Мария, но в ответ прозвучала тишина.

Все в недоумении обернулись на него.

– А? – только и вымолвил спустя минуту Степан, заворожённо глядевший во все глаза на Марию.

Он неуклюже соскочил со стула, стул тут же с грохотом опрокинулся. Он покраснел, наклонился, чтобы поднять его, и в ту же минуту наклонилась и Мария, и они со Степаном встретились лбами.

– Ну, вот и похристосовались, – со смехом сказала Захариха, – Давайте уже чай пить.

– Да! Мы ведь вам подарочки привезли, – спохватился Корней, – Как раз к чаю-то будут!

Он сбегал в сенцы и принёс большую корзину, полную всяческих сладостей, был тут и жёлтый, тягучий мёд, и сахарные леденцы, и фруктовая пастила, и сладкие пряники, и даже красные большие яблоки в ароматной душистой стружке.

– А ведь у меня к тебе ещё дело есть, – важно сказал Корней, глядя на Надийку.

– Это какое же? – прищурилась девочка.

– Пойдёшь к нашему сыну в крёстные?

– Пойду, конечно, пойду! – обрадовалась Надийка, – Я ему ещё и подарочек сделаю. А как назвали-то сыночка?

– Михаилом, в честь Архангела Михаила!

– Хорошее имя, а когда крестить будем?

– Да вот, весной, пожалуй, как потеплеет малость, – ответил Корней, – Ну да, я предупрежу ещё вас, приеду заранее.

Он вынул из корзины свёрток, в котором завёрнута была бирюзовая лёгкая ткань.

– Это тебе, моя красавица, на платьице, – он протянул её девочке, – Ты ведь сумеешь платье сшить?

– А то, конечно сумею!

– А это вот для бабушки, – и Корней достал из корзины большую, шёлковую шаль, всю расшитую цветами.

– Ох, батюшки, а мне-то за что? – зарделась, как девица, Захариха.

– Как за что? Коли бы ты, бабушка, не потрудилась, да не пришла в тот день своими ноженьками в наше село, на ярмарку, я бы может и не узнал никогда про вас с Надийкой. А может и сын бы у меня не родился, – Корней поднял многозначительно палец вверх.

Надийка попивала чай, наблюдая за Марией и Степаном. Те украдкой переглядывались и тут же смущённо отводили глаза, едва лишь их взгляды встречались. Мария робела. Надийка пожала под столом её ладошку и улыбнулась, покосившись на Степана.

– Ба! Какая красота! – довольно сказала тем временем Захариха, облачившись в новую шаль, да крутясь во все стороны, и красуясь перед гостями, – Вот спасибо тебе, Корней! Ну как, идёт мне?

– Идёт, – похвалил Корней обнову, – В таком наряде только на свадьбе гулять.

– А что, может и придётся? – ответила Захариха.

– Придётся-придётся, – посмотрела лисичкой Надийка на Степана и Марию, и все вновь рассмеялись, а те покраснели, и, опустив глаза, принялись пить чай.

– Что ж, нам в обратный путь пора, скоро вовсе стемнеет, – сказал Корней, – А ты, рукодельница, поди, и нашила уже чего? Так я бы взял.

– Ещё как нашила, идёмте в мою комнату, – потянула девочка Корнея за рукав в свою комнату. Вскоре мужчина вернулся, неся в руках целую стопку полотенец да скатертей.

– Ай да умница эта Надийка, – зацокал он языком, – Ну, сколько красоты снова наготовила, бабы у меня с руками оторвут! Вот, бабушка, это тебе часть денежек за работы, у меня больше нет с собою, а как продам, так ещё отдам остаток. Ты не бойся, я не забуду!

Корней протянул Захарихе деньги, и по заведённому порядку, отсыпал Надийке полную пригоршню монеток:

– А это тебе лично, мастерица ты наша!

– Спасибо, дядя Корней, а не мог бы ты мне ткани купить, когда поедешь к нам в другой раз?

– Конечно, куплю, – ответил тот, – А какой тебе надо?