Нить судьбы

– Хм, – насмешливо и злобно хмыкнула та, – Что же я, не заслужила?

– Нет, вы заслужили, но только другое.

– Ну, хорошо, коли так, – проворчала старуха и посторонилась в сторону, пропуская толпу людей, и в тот момент, когда мимо неё проходила Варвара с Мишанькой на руках, старуха неожиданно схватила молодую мать за руку и заскрежетала, – А ну-ка, дай я погляжу, кого там нынче крестили?

Тут же, подобно беркуту, кинулась к ним Надийка, и встала между матерью с малышом и страшной старухой.

– Нет! Не смейте к ним приближаться! Не трогайте их! – закричала она не своим голосом.

Девочка выставила вперёд руки, готовая кинуться на злобную старуху. Все в храме замерли, бабы закрестились, а батюшка подбежал к Надийке.

– Что такое, деточка моя? Что случилось? – с тревогой спросил он, беря девочку за ладошку.

– Уходите вон! Вы недостойны быть в этом месте! Прочь отсюда! – снова закричала Надийка, глядя на старуху, голос её звучал так громко, что, поднявшись вверх, зазвенел эхом под куполом храма.

– Ну, ничего мы с тобой ещё встретимся, – прошамкала злобно старая карга беззубым, тёмным провалом рта, погрозила девочке пальцем и хищно улыбнулась.

– Встретимся-встретимся, – ответила в тон ей Надийка.

Тут же старуха развернулась и засеменила прочь из церкви, опираясь на свою клюку. Надийка закрыла за ней дверь и тяжело вздохнула. Было видно, что ей очень тяжело, она побледнела, потом покрылась красными пятнами, обмякла и стала медленно опускаться на пол. Тут же к ней бросились Корней и Захариха, подхватили её и усадили на лавку. Батюшка перекрестил её и подал святой воды в чашке, девочка порозовела и улыбнулась:

– Всё хорошо, давайте пойдём домой.

– Так ты всё же не забудь после, обязательно зайди ко мне перед отъездом, хорошо? – напомнил ей старенький священник.

– Хорошо, батюшка, непременно зайду, – кивнула Надийка.

И все гости дружной толпой вышли из храма и направились в дом Корнея.

ГЛАВА 25

Праздник по поводу торжества удался на славу, все гости были довольны угощением, Корней с Варварой не поскупились и накрыли богатые столы. Мужчины с удовольствием беседовали, женщины пели негромко песни, знакомились между собою, ведь родня была столь многочисленна, что иные и не знали друг друга. Конечно же, много внимания было Надийке с Захарихой. Девочку усадили на почётное место рядом с её теперешним кумом Степаном, а по левую руку от Степана усадили Марию, и девушка, поначалу смущавшаяся такого соседства, постепенно разговорилась, и вскоре уже весело смеялась вместе с Надийкой над шутками да прибаутками Степана, который, оказывается, умел быть ещё каким весельчаком! Маленький Мишанька, умаявшийся за этот длинный для него день, и утомлённый великим событием и вниманием множества гостей, сладко спал в своей колыбельке, которую было видно в приоткрытую дверь, из большой комнаты, где сидели гости.

Надийка, тихонько выскользнув из-за стола, прошла в спаленку и присела у колыбели Мишаньки. Она покачивала неспешно люльку, трогала осторожно кудрявые светлые волосики на головке младенца, крохотные пальчики, гладила его бочок. Корней тронул Варвару за плечо и кивнул без слов на Надийку. Варвара, оставив гостей, подошла к девочке, притворив за собою дверь.

– Что ты, моя милая? – обняла она Надийку, – Али заскучала?

– Нет, тётя Варвара, не заскучала, всё хорошо. Я вот просто Мишанькой любуюсь, да думаю о своём…

– О чём же ты думаешь, моя ласточка?

Надийка вздохнула:

– Я представляю, как бы меня моя мама вот эдак любила, ласкала. Мамочка-то моя умерла, когда я родилась. Меня бабушка нашла случайно.

Варвара, потрясённая словами девочки, в недоумении оглянулась в сторону большой комнаты, где сейчас сидела Захариха, а затем на Надийку. Девочка же продолжала:

– Я бы так хотела, чтобы у меня тоже была семья – матушка и отец.

Она замолкла, но тут же поспешно, бросив взгляд на Варвару, покачала головой:

– Нет-нет, вы не подумайте, я бабушку люблю, и она меня тоже! Она никогда меня не обидела, ни разу. Просто… Мне так не хватает иногда маминой ласки, так вот и прибежала, прижалась бы к ней, рассказала свои тайны, что на сердце лежат… Правда, теперь Господь мне подарил крёстных родителей – это Мария и Влас.