Нить времен

Тем временем фланеры, когда им так и не удалось убедить общее собрание в Сорбонне проголосовать за свою программу-минимум о немедленном провозглашении вооруженной борьбы за тотальную демократию рабочих советов, распустили свой Комитет и перебазировались в «Современную типографию Парижа». Верно оценив растущую роль коммуникаций в обществе потребления, они старались, пользуясь подвернувшейся возможностью, максимально увеличить количество своей печатной продукции. Они издавали все новые манифесты и воззвания тиражами по двести тысяч экземпляров, торопясь как можно рельефнее запечатлеть себя в истории. Речь в них по-прежнему шла о все тех же рабочих советах, прямой демократии и прочих, превращавшихся в догму, постулатах, усвоенных Аннюйе в «Цивилизованном социализме».

– Вторым по значимости после Сорбонны центром движения стало здание университета Новая Сорбонна, известное в народе под названием Сансье, – Жюль вновь водрузил очки на переносицу и, полуобернувшись к официанту, жестом заказал еще по бокалу «божоле нуво». – Большую часть мая и июня того года я провел именно там.

Во вторник, двадцать первого мая, в Сансье был сформирован Комитет действия, в который вошли студенты, рабочие и интеллектуалы из леворадикальных группировок, ранее перезнакомившиеся в «Призраке Европы». Рабочие с фабрик «Ситроена», которые сначала приходили в Сорбонну, а потом в Сансье, специально для того, чтобы принять участие в политических дискуссиях, красноречиво рассказывали на общих собраниях о полицейских мерах фабричного руководства, бессилии профсоюзов и боевом духе рабочих. Изначально главной целью Комитета действия, созданного в Сансье, была именно координация со стачкомом «Ситроена». Уже в шесть утра, на следующий день после формирования Комитета, его участники дежурили у ворот «Ситроена», где раздавали рабочим напечатанные накануне яркие листовки. Не мудрствуя лукаво, авторы листовок повторяли вслед за фланерами призывы к захвату фабрики для установления режима рабочего контроля и самоуправления. Примечательно, что активистов от фабричных ворот гоняли тогда не охранники, нанятые руководством компаний, а члены профсоюзов. Это словно подчеркивало основную линию противостояния между революцией и реформизмом, исподволь сменившую собой конфликт уличного бунта и государственной власти.